платяном шкафу в гостиной. Он сидел, нахохлившись, взъерошив перья и прикрыв глаза.
– Перренька милый, – ласково заговорила Лола, – Перренька умница, Перреньке орешков…
Попугай приоткрыл один глаз и грустно поглядел на Лолу.
– Ой, у него аппетит пропал! – испугалась она. – Леня, Перришону совсем плохо! Он заболел!
– Да сожрал он своего корма чуть не полпакета! – послышался из комнаты раздраженный голос Маркиза.
– Тогда все не так страшно! – Лола заметно повеселела. – Ленечка, дорогой, я ухожу в театр на репетицию, но днем появлюсь, так что озаботься, пожалуйста, насчет обеда! Заранее благодарна!
Лола накинула норковую шубку, закуталась шарфом и упорхнула.
Выпроводив наконец Лолу, Маркиз тяжело вздохнул. Такая жизнь не для него. И дело вовсе не в том, что ему в тягость было возиться со своей вконец распоясавшейся подругой. Дело было в том, что Леня не мог так долго простаивать. У него ржавели и плесневели мозги, он физически ощущал, как жиреет и тупеет от безделья. Ему не хватало риска, приключений, борьбы. Ему не хватало работы, а работа в его понимании была обязательно сопряжена с опасностью.
И вдруг зазвонил телефон.
Это само по себе было удивительно – им с Лолой почти никогда не звонили, он настоял на том, чтобы Лола не давала в театре своего адреса и телефона, что создавало вокруг нее среди коллег по сцене дополнительную ауру тайны и загадки. Звонить могла разве что сама Лола, но она еще явно не доехала до театра. Если только забыла что-нибудь дома и звонит теперь по сотовому…
Леня снял трубку.
– Привет, Маркиз! – услышал он знакомый голос. – Узнаешь?
– Здорово, Ухо!
Леня узнал голос молодого парня, своего давнего знакомого, большого специалиста по автомобилям любых марок и фирм, неоднократно выполнявшего для Маркиза самые необычные заказы. Если нужно было угнать любую машину, будь то хоть личный лимузин султана Брунея или покойной принцессы Дианы, достаточно было позвонить ему и поставить задачу. Чем сложнее была эта задача, тем охотнее Ухо брался за нее. Однажды он для серьезной операции угнал по Лениному заказу инкассаторский броневик, так никогда и не рассказав, как ему это удалось.
– Здорово, Ухо! – повторил Маркиз. – Как дела?
– Поговорить надо, – осторожно ответил парень. – Помнишь то место, где мы встречались в последний раз?
– У Эдика? – уточнил Маркиз.
– Во-во. Буду там через час.
Через час Леня вошел в небольшое уютное кафе на Петроградской стороне. Оформленное под индейский вигвам, кафе было очень популярно среди продвинутой молодежи. По стенам висели звериные шкуры, длинные резные трубки, луки со стрелами, индейские головные уборы из перьев, бизоньи рога… Правда, трубки, луки и прочие «индейские» прибамбасы изготовили для кафе студенты художественного училища, а рога были не бизоньи, а коровьи, но от этого кафе не стало хуже, и столики его были заполнены в любое время суток.
Маркиз