пота и портянок трюмах.
Размерами капитанская каюта была не большая. Вмещала она в себя односпальную кровать, шифоньер, заставленный книгами и собственно говоря, сам капитанский стол, на котором зачастую решалась не только судьба экипажа, но и то, в каком месте окажется корабль, куда он поплывет, и какой флаг будет развиваться на его флагштоке. Точнее, какого государства и какой флотилии. В целях заманухи. Стол был вымощен из цельного куска дуба и имел множество ящиков. В них, скорее всего, лежали многочисленные свертки пергамента и, как я вскоре выяснил, кое-что еще. Под потолком висела газовая лампа, на полу лежал усыпанный несколькими золотыми монетами изодранный ковер. Вот и все, что было в каюте капитана.
– Этим занимался Хагли, – пояснил мне Говард свою эмоциональную подавленность. – Я совершенно не знаком с этим чертовым ремеслом. Я даже читать-то не умею.
– А кто-нибудь из команды, умеет? – спросил я, когда при виде абсолютной растерянности капитана, мое сердце сжалось. Говард походил на того, чья судьба через несколько минут должна оборваться петлей. – Может, кто ни будь, разбирается в картах не хуже мистера Хагли?
– Вся команда – это сборище непутевых самозванцев! – повысил голос Говард и ударил кулаком по столу. Из чернильницы выпало перо и оставило темное пятно посреди карты. – От них никакого толку. С ними наш корабль заплутает в море и сгинет в пучине. Никто кроме Хагли не умел ковыряться в этих чертовых книгах и записях.
– А Шилох? – поинтересовался я. – Он, насколько мне известно, давно плавает.
– Шилох туп как сапог! – Был ответ капитана. – Он способен лишь кожу сдирать с людей. Не ровен час и я уволю Шилоха. Мне он давно поперек горла. Очень давно.
В этом я был солидарен с капитаном. Только вот хватит ли у Говарда духу сделать это? Не забоится ли капитан, что Шилох и с него сдерет кожу? Мне, если честно, было плевать, что на одного, что на другого. Я лишь хотел вернуться к своей Маргарет и поскорее заняться с ней любовью. Меня совсем не волновало, под чьим командованием наш корабль прибудет домой. Лишь бы я остался цел и богат.
– А доктор? – спросил я, припомнив мистера Аттвуда. – Он человек грамотный.
– Под ноготь Билли Бонса этого доктора! – уже рассвирепел капитан, и я предпочел больше не давать ему советов. – Эта крыса у меня в плену. Он только и думает, как бы заманить меня в лапы королевской гвардии. Уверен, он в мечтаниях уже ощупывает мое запястье после повешения. Дай это сюда!
Я протянул капитану ром и стал свидетелем того, как быстро может опустеть бутылка, если за нее берется Говард. Затем капитан долго молчал и я решил, что мне пора идти. Однако не успел я покинуть каюту, Говард выпалил:
– Я знаю, – сказал он и поглядел на меня с восторгом. – Ты будешь штурманом!
– Но капитан, – возразил я, – мне, так же как и вам совершенно неизвестно это дело. Боюсь, у меня не выйдет.