мириться, хотя не могу сказать, что это было просто. Мы настолько быстро влетели в жизнь друг друга, что не успели ничего понять, узнать, все делали на ходу.
Наши семьи быстро познакомились, он практически сразу стал членом моей семьи, а я – его. И в этом не было ничего странного. Через месяц после знакомства он приехал в гости ко мне, а новый год я отмечала у него дома. Родители приняли нас с обеих сторон, и вроде бы мы даже подумывали об оформлении отношений, но до этого так и не дошло. И, положа руку на сердце, не могу сказать, что мы расстроились. Бумажки не являлись мерилом нашего счастья. Мы не хотели детей, не делили любовь на троих, у нас были только мы.
Даже сейчас, рассказывая эту историю, я слышу его голос, вижу его глаза, помню его губы, улыбку. Слышу запахи и ощущаю счастье летнего утра с ярким солнцем. Мне кажется, я никогда после этого не была так счастлива, несмотря на мою интересную жизнь. Тот отрезок жизни замер во мне, как бабочка в янтаре, во всей своей красоте, этот «стоп-кадр» иногда щекочет мне грудь, и я готова отдать все, что у меня есть, чтобы хотя бы разочек проснуться во всем этом, снова любить и быть любимой. Таких отношений у меня больше не было, и хотя много позже я встретила мужчину своей жизни, но тогда, очень давно, случилась молодая любовь, юная, неопытная, тем и прекрасная.
Сейчас, спустя годы, став взрослой, став матерью, я запрещаю себе думать об этом, но иногда, когда я совсем одна, мне хочется прожить заново ту свою молодость и сделать другой выбор. Когда меня никто не видит, я закрываю глаза, вспоминаю нашу любовь и думаю о нем, представляя, каким он стал, как он прожил эти годы, и что он счастлив, по-другому. Мне нелегко было расстаться с ним, но так случилось. И я придумала способ помочь себе. Расскажу тебе о нем позже. …И вот наступило время, когда, приходя домой, я смотрела на него и задавала себе вопросы: «Что я здесь делаю?» и «Почему я с ним?» Меня стало терзать чувство, что я достойна большего, хочу другого мужчину, совсем не такого, как он. Но я ничего не могла сделать, не могла разрубить этот узел. Меня будто загипнотизировали. Прервать такую плотную и сильную, как пуповина, связь, просто так невозможно, период, когда это можно было безболезненно сделать – прошел. Смогла бы я тогда это принять, пережить, вынести? Сложно ответить себе сейчас, но думаю, что нет.
Мой мужчина оказался бесперспективным во всех отношениях, но это я поняла лишь спустя годы. Болезненная жертвенная любовь – вот во что превратилось мое чувство. Я ошиблась – слишком много ждала от него. Период его взросления затянулся, а я не хотела терять время, мне стало неинтересно и как-то тускло. Понятно, что жизнь не может быть постоянным праздником, но разве человек не должен развиваться, меняться, умнеть и становиться интереснее, эволюционировать? Как вообще можно помочь человеку, который не хочет этого? Наши диалоги порой напоминали разговоры глухого со слепым.
Тут моя собеседница лукаво улыбнулась, и стало понятно, что она получает удовольствие от своего рассказа. Она мне все больше