Наумовичем.
Один раз во время такой прогулки с Тамарой Александровной забрели в железнодорожные тупики в районе вокзала, там разгружался вагон с арбузами. Грузчики кидали арбузы из рук в руки, перенося таким образом их с вагона на склад.
Тамара Александровна говорит:
– Чего-то арбуза захотелось.
После небольшой паузы:
– Мальчики, где мой арбуз? Почему никто ничего не делает?
Кто-то из самых шустрых учеников сбегал к вагону, по секретному паролю «дядь, кинь арбузика» заполучил заветную ягоду и принёс её классной даме. Арбуз съели с удовольствием. Однако, отдельные принципиальные девочки отказались от лакомства по причине того, что так делать некрасиво, и это, по сути, воровство. Я в споры не вступал, арбуз не ел, было как-то неудобно – ситуация неоднозначная.
После прений по этому вопросу Тамара Александровна подытожила убедительно и бесспорно:
– Во-первых, если женщина захотела арбуз, мужчина должен разбиться в лепёшку, но найти его. Мальчики – молодцы, принесли его. Во-вторых, вы видели, сколько разбитых арбузов возле вагона? Верх бесхозяйственности, не убудет.
От этих слов стало стыдно, что не я сгонял за арбузом и вдвойне пожалел, что не ел. Кстати, узнав это хлебное место, иногда захаживал туда по субботам перед тем, как уехать на электричке домой, в Ленинград, на выходные. Один раз привёз домой свёклы.
Мама меня тогда похвалила:
– Молодец! Добытчик.
Жили весьма скромно. В хозяйстве и свёкла сгодилась.
Продолжу про осенние радости. После отбоя можно было без особых усилий пополнить организмы витаминами, поспевшими в соседних садах, что сразу за заборчиком, условно обозначающим территорию интерната. Времена советские, человек человеку – брат. Высота преграды – максимум метр двадцать. Любой пятиклассник легко преодолеет. Это сейчас во времена «развитого капитализма», когда человек человеку – волк и конкурент, заборы выросли очень значительно.
Если повезёт, можно даже прихватить адреналина, убегая с добычей под рубашкой от хозяев яблонь, слив и чёрной смородины. Походы по садам у многих интернатских поколений приобретали ритуальный характер. Для местных дачников мы были – саранча, а они для нас просто отсутствовали. Нас интересовало лишь то, что созревало в их владениях. Иногда делали организованные набеги, действительно, как саранча. Выгадывали, когда ночной дежурной заступит биологичка, таким образом подрабатывавшая. Добрая бабушка, нас иногда подкармливала, приносила с кухни оставшиеся после ужина котлеты с хлебом. Заступая на ночную вахту, она закрывала главный вход, а сама засыпала. Начиналось наше время – полной свободы ночной жизни. Через окно первого этажа гроздьями высыпались на просторы Зеленогорска. Осенью – фрукты-ягоды, на день учителя и 9 Мая – цветы, или просто вскрыть бочку с квасом. Такие были наши нехитрые пацанские интересы.
Мы, конечно, безобразничали, бывало, чересчур. Но учителя никогда не давали нас в обиду. Однажды наблюдал картину. Вечером, после самоподготовки