ограды не было).
Стройность — вот основная характеристика церкви Двенадцати апостолов (и даже отсутствие в наши дни придела с западной стороны вовсе не противоречит этой особенности). Памятник напоминает свечку, пламя которой колеблется на ветру. Этому впечатлению способствуют не только пропорции храма, но и тот факт, что декор его сведён к минимуму. От этого образ получается более цельным, монолитным. Церковь Двенадцати Апостолов относится к тому типу церквей («камерного направления»), о которых Вл. В. Седов писал: «Вытянутость, стройность, изысканность и изящество – всё это приложимо и к общему виду данных церквей извне, и к их интерьерам».
Церковь Иоанна Богослова на Витке
На правом берегу Волхова, там, где раньше в него впадала маленькая речка Витка, находится старинная церковь Иоанна Богослова. Если идти к ней от моста Александра Невского, то неизбежным образом на пути встретятся «размашистый» памятник Александру Невскому и храм Бориса и Глеба в Плотниках. В древности это место было «гнездом женских обителей» да и сама церковь была монастырской – здесь располагался Иоанно-Богословский женский монастырь (упразднён в XVIII столетии).
…Такими сведениями располагал я, неспешно двигаясь среди уток и чаек по бесконечной набережной. Это было время, когда завершался очередной мор. Под ногами шелестели первые опавшие листья и использованные маски. Тракторы и грузовики тарахтели на ремонтируемой набережной, жара расплывалась блином по затылку и спине. В конце концов, я пришёл в очень тихий уголок Плотницкого конца, где нынче располагается лодочная станция «Чайка» и искомая церковь Иоанна Богослова.
Она построена во второй половине XIV века – в период расцвета новгородской архитектуры. Это – трёхнефная, одноабсидная, однокупольная постройка очень маленьких размеров (по своей «карликовости» с ней могут поспорить, пожалуй, только храмы Симеона Богоприимца в Зверином монастыре и Двенадцати апостолов на Пропастех). Как писал В. А. Ядрышников, архитектура этой церкви «отличается высокими достоинствами, особым изяществом и мастерством», всё в ней «построено на тонком чувстве формы и линии и подчинено основной идее – устремлённости ввысь, взлёту». Кажется, трёхлопастное завершение фасадов (заменённое позднее на четырёхскатное) вносило немалый вклад в осуществление этой идеи. Можно также добавить, что при первом взгляде на этот храм он просто поражает идеальностью пропорций, соразмерностью всех частей, их уравновешенностью. Постройка очень изящна, почти грациозна.
Именно в ней проявляется бесконечное разнообразие, которое свойственно Новгороду (причина его – тот самый простор, о котором писалось выше). Церковь может дарить гамму эмоций: гордость за предков, негодование из-за потомков, радость от приближения к Гармонии; она может быть другом, сестрой, матерью; может быть местом труда и отдыха. Она всегда – разная. Более того, она может – быть, а может – не быть.
Церковь