поищу в другом месте, – отрывисто бросил он.
Старуха удивленно подняла седые густые брови.
– Против бессилия? Верно ли я поняла? Гадание говорит, по Афродитиной части у тебя все в порядке.
– У меня по всем частям все в порядке.
– Но ты не уверен, сумеешь ли удовлетворить… девицу? Мужнюю жену? Вдову?
– Не твое дело, старая карга. Отвечай, имеется ли у тебя такое зелье?
Старуха пожала плечами.
– Зелье есть. Двадцать монет – и оно твое.
Двадцать монет! Да за такие деньги можно…
– Но ведь тебе не коровы нужны и не быки, а именно зелье, – равнодушно заметила старая карга. – А оно стоит ровно двадцать монет. Можешь не брать, если для тебя слишком дорого.
Дорого?! Для него?! Да он… Да он имеет возможность брать из казны столько, сколько нужно! А эта старая карга…
Он отцепил от пояса кошель и небрежным жестом бросил его на стол. Пусть подавится! В кошеле, правда, не намного больше двадцати монет, но зато жест красивый. Ахилл любил, чтобы все было красиво.
– Сейчас.
Старуха вышла из комнаты; вернулась она буквально через несколько минут, неся в руках невзрачный глиняный горшочек с замазанной воском горловиной.
– Выпьешь половину. За один ночной час[5] до… того, как будешь пользоваться результатом.
Она развернулась и вышла из комнаты. Тут же возникла молчаливая служанка, которая выпроводила Ахилла через ту же самую калитку.
Даже собака не гавкнула, что только усугубило неприятное впечатление от этого посещения. Но это не имело никакого значения. Скоро он будет совмещать приятное с полезным: иметь молодую красивую женщину и обеспечивать свое дальнейшее будущее.
Если Птолемея убрать…
Он повертел головой. Никого в переулке нет. Даже этой странной старухи, читающей мысли. Если Птолемея Диониса убрать, он может жениться на Клеопатре сам. Да даже если бы она была страшна, как слуги Сета (он впервые за свою жизнь мысленно помянул египетских божеств – и даже не обратил на это внимания), ради власти можно было бы стать постоянным покупателем зелья, укрепляющего одну, вполне определенную, часть тела. Но Клеопатра молода и прекрасна, а что строптива… С этим легко справиться. Конечно, она сражается за свою власть, возможно, даже за свою жизнь: старый евнух наверняка готов заменить царицу и в постели малолетнего царя.
От отвращения Ахилла передернуло. Сам он вступал в отношения исключительно с женщинами.
Впрочем, с этим у Пофиния вряд ли выгорит: он, Ахилл, уже приложил некоторые усилия, чтобы пристрастить малолетнего царя к постельным утехам именно с женщинами. Об этом никто не знал, кроме них двоих: Ахилл вывел мальчика из дворца ночью, тайком, сообщив юному царю, что его ждет что-то такое, чего он еще никогда не пробовал, но что об этом никому нельзя рассказывать, иначе им не позволят.
Вдаваться в подробности он не стал; просто отвел мальчишку в один хорошо знакомый дом, а спустя несколько ночных часов забрал. Посоветовав никому не рассказывать,