вскочили на ноги, Юлия подбежала к окну.
– Что за хрень происходит?! – воскликнул полковник.
– Такое чувство, будто взлетаем, – заметил Чертогонов.
– Ой, смотрите! – испуганно ахнула Юлия, указывая за окно.
Ее спутники прильнули к стеклу. Метрах в трехстах слева от их каземата стены здания рушились, но рушились довольно-таки странным образом. Весь массив всколыхнулся волнами, словно поверхность водоема, из стены вылупилась огромная блистающая сфера, сплетенная энергетическими разрядами. Все вокруг обращалось в пыль и потоками устремлялось к сфере, которая вдруг развернулась, превратившись в воронку, и поплыла вперед, поглощая все на своем пути и увеличиваясь в размерах.
– Почему мне это так не нравится? – процедил Владимирский сквозь зубы.
– Не тебе одному, – отозвался Чертогонов.
– Ой, мамочка, – испуганно прошептала Юлия.
Казалось, все вокруг не просто рассыпается, а даже размывается, теряя очертания и исчезая в жерле воронки.
– Доэкспериментировались, мать их, – зло пробормотал Владимирский. – Не видать мне нынче огурцов со своей теплицы.
Одна сторона каземата начала оплывать, превращаясь в странную сыпуче-жидкую субстанцию. Трое пленников отступили назад, вжавшись в противоположную стену. Юлия вытянула руку, инстинктивно пытаясь защититься от опасности. В следующий миг девушка почувствовала легкое покалывание и с ужасом увидела, как ее рука превращается в ту же странную субстанцию, что и все вокруг.
– …твою мать! – послышался последний возглас Владимирского.
Яркая вспышка разорвала мозг, все превратилось в свет, будто миллиарды слепящих огней с невероятной скоростью устремились навстречу из бесконечной бездны. Страх вытеснила необъяснимая эйфория, порожденная легкостью, невесомостью и скоростью небывалого полета. Ощущение времени утратилось абсолютно, казалось, бесконечное пространство сплелось с бесконечной вечностью.
Свет всколыхнулся волной, впереди проявилась стена. Затем Юлия увидела собственную руку, все так же вытянутую перед собой, а еще через мгновение услышала нецензурную брань полковника.
– Это что такое было?! – воскликнул Чертогонов, хлопая себя по груди и бокам, словно проверяя, все ли части его тела материализовались.
– Я рассчитывал, что ты нам скажешь, – отозвался полковник. – Ты же тут самый умный.
– Самых умных гоблины забрали, – поправил Чертогонов.
Снаружи на окно легла тень, заслонив и без того скудный свет. Юлия ахнула. Полковник схватил девушку в охапку и силой опрокинул на пол, крикнув при этом Чертогонову:
– Ложись!
Полностью доверяясь чутью друга, Чертогонов без лишних вопросов упал рядом и закрыл голову руками. В следующий миг послышался треск, на пленников посыпались осколки.
– Дядя Жора, мне тяжело, – сдавленно пожаловалась девушка.
Владимирский приподнялся.
– Ты цела, девочка? – спросил он, осторожно стряхнув осколки с ее спины.
– Цела, –