она млела при виде украшений, дорогой одежды и невероятной архитектуры.
– М-м, неужели это тоже дело рук Триединого?
Лица жителей города светятся счастьем. Мать срывает сочный плод с какого-то куста в городском парке и протягивает ребёнку. Тот смеётся и хватает еду сильными ручками… В небе так же роятся драконы, но теперь на их спинах закреплены украшенные золотыми узорами кабины. В некоторых кабинках нет стен и видно, что на кушетках и коврах лежат люди. Они смеются, слушают музыкальные рулли… Поглядывают вниз, на городское великолепие. Вокруг города расстилаются поля, на которых работают слоггеры. Одни тянут плуги, другие копают каналы для сложной системы мелиорации.
– Золотой век… – сказала я. – Каким он изображён в своде религиозных текстов о Триедином.
Умобраз перемещается к Триединому. Он в таком же плаще с капюшоном, скрывающем лицо, но из белой ткани, расшитой зелёными растительными узорами. Вокруг толпятся подданные.
Подходит человек, держась за пораненную руку. Триединый прикасается к ране, и она мгновенно затягивается.
– И так целый век, – сказал Лорт-и-Морт. – Пока Триединый не вынужден снова переместиться в сторону разрушения…
Умобраз меняется: на обгорелые городские стены лезут полчища слоггеров, а драконы поливают людей огнём…
– И так далее и в том же духе, – сказал Лорт-и-Морт и свернул рулль. – Теперь вы понимаете, почему Триединого нельзя назвать злым?
– Потому что мы выбрали поклонение его доброй стороне? – спросила я.
– Хо-хо, Бленда, вовсе нет. Мы, маги, решили утаить от народу правду о его разрушительной деятельности, оставив только созидательную.
– Почему?
– Потому что мы, маги, уничтожили Триединого.
Нарре Скиг раскатал третий рулль:
4
Поляна в дремучем лесу. Группа магов упражняется в метании огненных шаров. Поодаль два мага читают заклинание интеграции. Из земли восстают два слоггера, из них торчат корешки, отваливаются куски глины, а по разрушенным норам ползают земляные черви.
Слоггеры начинают биться, выясняя, чьё заклинание оказалось сильнее.
Рядом стоят несколько стен-магов. Сжимая в ладонях камни, создают защитный туман. Ливлинг, превратившись в дракона, пытается пробить защиту то огнём, то раздирая когтями.
– Ливлинги могут обращаться в драконов? – закричала Аделла Лью. – Мать-Кочевница, если бы знала, не пропустила бы ни одного занятия.
– Перед вашими глазами умобразная реконструкция жизни первой магической Академии, – сказал Нарре Скиг. – Она была основана в лесу близ Химмеля. Студентами этой академии вам посчастливилось стать. И что же вы устроили в благодарность?
– Хо-хо, именно здесь маги собрали свои жалкие знания о манипуляции магическими струнами, добавил Лорт-и-Морт. – Здесь мы преодолели свои расовые и магические различия, чтобы объединиться для общего дела – уничтожения Триединого Первомага. Впрочем, богом он был для простых людей. Мы-то уже знали,