меньше как организовать взрыв в центре столицы, где-нибудь поблизости от Красной площади. Как он сам выразился, «надо срочно дестабилизировать обстановку в престольной». Он и взрывчатку прислал в отделение. Каков, а? Что-то опять гнусное замышляет. Совсем оборзел, паразит. В случае успешного выполнения задания обещал мне кругленькую сумму. Но я уже твёрдо решил, Михаил, как только найду другую работу, немедленно уйду от него. Как говорится, «жизнь дороже!».
Борис настолько раскипятился, что совершенно забыл о своём первоначальном страхе перед Адольфом. Николай усмехнулся и ехидно заметил:
– Но ты же его правая рука и верно служишь этому, как ты говоришь, паразиту. Чем же ты, прости, отличаешься от него? Он-то служит своей идее, а ты чему? Если ты его не любишь и даже презираешь, то зачем работаешь у него, да ещё и возглавляешь его банду? Получается – два сапога пара. Он – это ты. Ты – это он. Или не так?
Борис помрачнел, зло посмотрел на собеседника и сквозь зубы промычал:
– Отвали! Я же тебе объяснял – у меня не было выбора, жизнь заставила, надо было кормить семью, а он предложил хорошие бабки. К тому же, кроме как стрелять и воевать я ничего делать не умею. А потом, я же шёл в охранное отделение, а не в банду, как оказалось.
– Так уходи, чего ждёшь? Здесь у тебя только два выхода – либо нары, либо пуля в лоб. Не лучше ли вовремя завязать, явиться в милицию и всё подробно изложить о криминальной деятельности ОО «Вымпел» и его вдохновителя Адольфа? Тем более, имеется вещдок – взрывчатка.
– Ты что, Михаил, решил меня перевоспитать? Не суетись: у тебя – своя дорога, у меня – своя. А потом, чего ты ко мне пристал? Посмотри лучше на себя – ты же тоже служишь этой сатане, не так ли?
– Ты прав, к сожалению. Так давай уходить вместе. Найдём другую работу и пошлём Адольфа к чёрту. А милицию проинформируем анонимно.
Борис снова нахмурился. Предложение Николая ему явно не нравилось.
– Ты извини, Михаил, но я не стукач и не побегу в милицию, и, тем более, анонимки писать не буду. Я слишком много грешил, чтобы рассчитывать на снисхождение. А ты как хочешь, твоё дело, но по-дружески не советую связываться с этим монстром, если, конечно, жизнь тебе дорога. Живи по принципу – «моя хата с краю, ничего не знаю!».
– Спасибо за совет. Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор должен остаться между нами. А теперь скажи, почему всё – таки Адольф оказался здесь, в то время, когда он должен быть в Вашингтоне?
– А чёрт его знает! Он мне не докладывает о своих похождениях.
Подвыпивший Борис продолжал что-то говорить, но Николай его не слушал. Его как будто молнией пронзило: «Если Адольф здесь, а не в Америке, то это значит, что он мог всё это время следить за нами – слишком много поставлено на карту, и он это понимает. А это значит, что все мы у него на крючке. И самое страшное – это то, что моя жена Надя и моя дочь Олеся находятся в смертельной опасности. Боже мой, что я натворил? Ведь, если он проследил нашу поездку на дачу, если раскусил меня и понял, что его охранник и неуловимый