пел – вокруг меня стали собираться люди, в мою коробку набросали сразу около двух тысяч рублей, но до желаемой суммы мне всё равно было очень далеко.
Я решил немного передохнуть, тем более, что собственных «песен протеста» у меня больше не было, сел на скамейку – люди вокруг меня сразу стали расходиться. Долго петь я здесь не мог – мне нужно было, как я обещал Матрёновой, вернуться в «Древо Хитрово» на вечер презентации регионов.
И тут мне помог случай.
Ко мне подошли курившие до этого в сторонке двое англичан. Оба были одеты в клетчатые твидовые пиджаки и клетчатые же брюки. Это явно были туристы с теплохода, и мне чрезвычайно повезло, что они были изрядно подшофе. Обоим было лет под шестьдесят, их дублёные лица были бордо́вы.
Первый, что повыше, спросил меня, могу ли я спеть ему «Yesterday» The Beatles? В своё время я разучил всего пять песен на английском, и одной из них была именно «Yesterday». Я с удовольствием спел ему её, стараясь до тонкостей во всём копировать Paul McCartney. Британец похлопал в ладоши, причмокнул, достал из кармана и положил мне в коробку… сто евро одной бумажкой! Я немедленно схватил её и положил в карман.
Другой, что потолще, желая не отставать от приятеля, попросил меня исполнить ему «The Love Cats» The Cure. Вы не поверите, но из пяти песен, которые я мог спеть по-английски, одной была именно эта: она нравилась всей нашей группе «Система шумоподавления», и именно с неё мы обычно начинали для разогрева все наши репетиции. Это было самым невероятным во всей случившейся со мной истории: из огромнейшего многообразия англоязычных песен туристы попросили меня исполнить именно те, которые я знал. Это было самое настоящее чудо!
Я с превеликим удовольствием спел ему «The Love Cats», стараясь до тонкостей подражать Robert Smith. Второй британец также театрально похлопал мне и, не желая отставать от приятеля, сунул мне в руку ещё одну купюру в сто евро. Я раскланялся, поблагодарил их, сгрёб из коробки рублёвые бумажки и немедленно пошёл прочь.
В ближайшем обменнике я поменял 200 евро на рубли и сразу же почувствовал себя богатым настолько, насколько чувствует себя европеец в России.
Потом дождался ближайшего шаттла и вернулся в гостиницу, едва успев к уже начинавшейся презентации регионов.
И СЕРДЦЕ СЛОВНО МАЯТНИК…
Уже на входе в отель Матрёнова встретила меня истошными воплями:
– Игорь, где вы прячетесь? Я вас полдня ищу – все нервы измотала! Вы забыли, что у нас сегодня презентация?
– Почему забыл? – оправдывался я. – Видите – гитару в прокате брал для репетиций. Не мог же я на ней играть в отеле во время конференций, поэтому и выходил на пленэр.
Валентина Ивановна немного успокоилась:
– Тогда пойдёмте – наши уже все в сборе.
Когда мы вошли в концертный зал, он был уже на две трети полон. Нижегородцы сидели кучкой – редакторши газет и парни-информационщики были при параде, Матрёнова – одета как концертная дива, я на этом фоне выглядел обычным парнем с гитарой, но для нынешнего действа этот образ мне вполне подходил. Тараканов с помощницей были в официальных костюмах, но они в нашей презентации и не участвовали.
Я огляделся вокруг. Сразу бросилась в глаза красавица, похожая на Наталью Водянову, со своим важным дядькой. Увидел и большую группу представителей