воспламенявшая зал своим простодушным бесстыдством. Я склонился к Андрею и шепнул благодарно: «Молодец, что заменил Подкаминскую! Новая – что надо! Как ее фамилия?» «Подкаминская…» – был ответ.
На заседании художественного совета, принимавшего спектакль, Ольга Аросева сказала:
– «Хомо эректус» – сатира, которую мы ждали в театре почти двадцать лет. Мечтали о такой сатире. Мы так долго ждали, что сразу и не поняли, что это она! Чуть не упустили такой материал… Остается поблагодарить автора за пьесу и долготерпение!
Кстати, ничего странного тут нет. Сатиру часто принимают за клевету, а клевету, наоборот, за сатиру. Мой совсем не развлекательный «Эректус» собирает зрителей не меньше, даже больше, чем коммерческий «Слишком женатый таксист» Куни, идущий на той же сцене. Это только подтверждает общеизвестный факт: современникам нужна современность! 13 ноября 2019 года мы закрывали «Смотрины» 384-м спектаклем, и в огромном зале на 1200 мест не было ни одного свободного кресла. Покажите мне хоть одну «новодрамовскую» пьесу с такой судьбой! Не покажете.
Кстати, много лет спустя я случайно перемолвился с одним из участников бунта на корабле, назовем его «Ф». «Что же вас так тогда смутило? – спросил я. – “Совесть русской интеллигенции” пришла на свинг со студенткой, которая приторговывает собой. Разве в жизни такого не бывает? Я же видел вас в постмодернистской чернухе. Вы там такое вытворяете, что можно смело писать в афише: детям до 30 лет не рекомендуется!» – «Э-э! – махнул рукой «Ф». – Там-то все понарошку, а у вас по-настоящему!» Он невольно сформулировал коренное отличие постмодерна от реализма.
На премьерном фуршете Александр Ширвиндт в неповторимой своей манере сказал:
– Юра Поляков принес нам пьесу, будучи отцом. А смотрел премьеру, будучи уже дедом!
– Дважды дедом, – добавил я.
– Напиши нам еще что-нибудь!
– А увижу, когда я буду прадедом?
Для Театра сатиры я вскоре написал пьесу «Женщины без границ», которую поставил сам Ширвиндт. Впрочем, начинал работу другой режиссер, но не справился, ибо зеленый змий в театральном деле не помощник. Играли в спектакле замечательные актеры: Светлана Рябова, Зиновий Высоковский… Идет она и в других театрах, но с трудом. Видно, опять виноват мой реализм. В этой пьесе, рассказывая о запутанной личной жизни нашей современницы, я довольно деликатно затронул лесбийскую тему, изъезженную постмодернизмом вдоль, поперек и наискосок. Но, видимо, слово, идущее от жизни, а не от литературной игры, воздействует на людей значительно сильнее. И то, что у Виктюка – всего лишь изыск, у меня – культурный шок. Худрук одного театра, расположенного в казачьей области, сказал мне: «Эх, как же мне нравятся ваши «Женщины без границ»! А поставить не могу. Народ у нас строгий, правильный. Могут и нагайками выпороть!»
Однажды вечером мне позвонила взволнованная Светлана Рябова, исполнявшая роль нашей современницы, запутавшейся