дивизий возросло на 19 соединений. За это же время состав группы армий «Центр» сократился более чем на 11 дивизий, а группы армий «Юг» увеличился на 33 дивизии. Последнее было достигнуто за счет переброски на южное крыло фронта новых соединений с запада, а также с других участков советско-германского фронта, в том числе 7 дивизий и управления 4-й танковой армии из группы армий «Центр». Летом 1942 года гитлеровское военное руководство не располагало уже достаточными силами, чтобы наряду с осуществлением главной операции «Блау» на южном крыле советско-германского фронта нанести даже отвлекающий удар войсками группы армий «Центр» на московском направлении. В связи с этими же обстоятельствами фашистское высшее командование стремилось вести свои боевые действия против русских так, чтобы они, особенно на западном направлении советских фронтов, сосредоточили максимальное количество частей Красной армии и резервов, чтобы исключить их передислокацию под Сталинград или на Кавказ против частей немецкой группы армий «Юг», облегчая тем самым выполнение планов фашистов на лето 1942 года. То есть «сидение» воинских частей на захваченных рубежах под Ржевом как с той, так и с другой стороны было необходимо, чтобы у соперников не было возможности за счет передислокации дивизий усилить тот или иной участок своих фронтов. Над всеми полученными данными, пока еще не началось летнее наступление фашистов в соответствии с планом директивы № 41, очевидно, долго размышляли специалисты Генштаба Красной армии, а также и Верховный главнокомандующий.
В конце концов, как поняли советские генералы, он все-таки склонился к тому, чтобы летом 1942 года сосредоточить главные силы на защите Москвы. Военные, естественно, согласились с решением своего Главковерха – не могли ему перечить, но в разговорах между собой, наверное, осторожно делились мнениями о военной некомпетентности вождя. Некоторые из них резонно предполагали, что фюрер должен в первую очередь пойти на Кавказ, за нефтью. Вот именно в этот момент Сталин сложил хорошую «фигу» для Гитлера, как, впрочем, и для своих генералов. Он решил настойчиво показывать немцам, что советская Ставка якобы следует замыслу их фальшивки – операции «Кремль», и с мая 1942 года во всеоружии стал готовиться к отражению нового наступления фашистов на Москву, планируя организовать прочную оборону столицы СССР, чтобы не пустить фашистов далее Ржевско-Вяземского плацдарма, и даже снял часть войск с других фронтов, чтобы направить их под Ржев. А сам продолжал планировать новый замысел, размышляя, как и в какой момент лучше перехватить стратегическую инициативу у гитлеровцев в 1942 году.
Предложений по планированию стратегии советских Вооруженных сил на весну и лето 1942 года представлялось в Ставку ВГК несколько. Но для себя Верховный согласился с тем, что:
♦ во-первых, нужно было найти свои пути ответной дезинформации Гитлера о планах советского командования. И этим основательно запутать его и генералов вермахта;
♦ во-вторых, требовалось выявить самый слабый участок немецкого