отреагировала. Пришелец вздохнул (ему нравилось принимать образ мальчика из чьих-то воспоминаний), небрежно махнул рукой, сворачивая эпизод в архив-сферу и отправляя на одну из полок корабля. Потом разберёмся. Дома. Уже пора, наверно. Материала хватит очень надолго.
* * *
Последняя осень – это высохшее дерево. Листья желтеют, словно при листопаде, но упрямо держатся черенками за ветки. Только высохнув до белизны они падают. Дерево больше не вернёт весенний наряд. Не будет ни собачьего лая, ни отражения в зеркалах, ни звона капель из неприкрытого крана. Последняя осень – это безнадёжность.
Холодный ветер гонит сухие листья, сбивает их под стену. Возле стены сидит на корточках мальчишка. Рука ворошит пригнанные ветром остатки того, что дышало жизнью. Ребёнок хмурится, морщит лоб, двигает ладошки вправо-влево, шурша листьями. Ему не дано понять красоту весны, безумный восторг, горе, любовь, предательство, пофигизм. Он никогда не видел зелёной листвы…
Татьяна Осипова
ИГРЫ ЯРОСТИ
Солнечный майский день подходил к концу. Субботний вечер немного усталый и тёплый, предвкушал сладкий сон. Взрослые и дети гуляли в школьном парке, любовались алой полоской заката, которая расчертила весеннее небо оттенками красного.
Тишину нарушил громкий хлопок. Земля вздрогнула. Люди испуганно переглянулись, страх рисовал причудливые образы, толчок повторился. Девушки взвизгнули, резво спрыгнули со скамейки, отбегая в сторону кустарника. Из-под здания городской школы поползли трещины, асфальт вздыбился. Старое кирпичное здание задрожало, запахло горелой проводкой, из окон повалил дым. Кто-то крикнул:
– Пожар!
Из-за усиливающихся толчков девушки упали лицом вниз, испугано охнули. Мальчик прижался к падающей бабушке, закричал пронзительно, вцепился в неё. На асфальте поползли трещины, они разъезжались, образуя огромные дыры. Дрожь земли походила на пульсацию. Цвет небо стал пурпурным, неестественно ярким и жутким.
Здание школы закачалось. Кирпичная кладка, как будто сделанная из гипса крошилась, и строение сложилось, словно карточный домик за несколько минут. Клубы пыли вырвались из-под фундамента. Когда пыль осела, очевидцы: мальчишки и несколько мужчин осторожно подошли к развалинам, увидели провал, а потом их отбросило новым толчком, уронило навзничь, словно взрывной волной. Из ямы вырвался фонтан грязи. Земля задрожала снова, а потом когда шум стих, в парке повисла гнетущая тишина. Люди с опаской подходили к руинам, заглядывали в образовавшийся провал, кто-то вызвал МЧС, полицию. Говорили – «хорошо, что суббота и учащихся не придавило».
Глава администрации как обычно притащился с кучей помощников, взъерошенный и красный, бегал по оцепленному ментами квадрату и орал в телефон.
К ночи на город опустился жёлтый туман. Никто сразу и не понял, что ядовитый морок уничтожил большую часть населения. Люди корчились в судорогах, медленно и мучительно умирали.
*