лицо не выражало никаких эмоций.
«Как же ей сейчас больно», – глядя на сестру, думала Татьяна, и слёзы ручьем полились из широко открытых глаз. Вдруг ей стало как будто стыдно этих слёз, и она, подхватив край простыни, закрыла им лицо.
Рената повернула голову к окну. «Действительно хорошая погода», – вспомнила она прогноз на выходные дни. Ярко светило солнце. Росшее прямо под окном палаты дерево весело покачивало листьями, играя с лёгким утренним ветерком. Солнечные лучики, проходившие сквозь крону дерева, яркими бликами отражались на широких откосах окна, выкрашенного белой блестящей краской. Оттого что листья дерева шевелились, блики меняли свои очертания, и казалось, что солнечные зайчики играют в прятки.
Рената никак не могла осознать масштабы той беды, которая надвигалась на неё. Беда уже пришла, стоит на пороге и ждёт, когда откроется дверь. Но она не хочет её пускать, она хочет жить здесь, с этой стороны жизни. Здесь солнышко, здесь её жизнь и чувства к жизни, а там… как она будет жить и зачем?
Скрипнувшая дверь отвлекла Ренату от мыслей. В палату вошли два человека в белых халатах, мужчина и женщина. Семеня мелкими шажками, мужчина подошёл к кровати, а женщина осталась стоять у двери.
Мужчина был уже не молод, маленького роста, полноватый. Белая шапочка глубоко надвинута на брови: то ли она была ему велика, то ли доктору так было удобно. Из-под широких бровей выглядывали маленькие хитрые глазки. Пышные и седые усы почти полностью закрывали его узкие губы. Все в нём было так гармонично и мило, что он напомнил ей добродушного сказочного героя.
– Ну-с, как мы себя чувствуем? – без предисловий начал доктор. Вынув руку из кармана халата, он легко нащупал у неё пульс, затем посмотрел у больной зрачки.
– Чудненько! Что беспокоит, голова кружится? – в привычном для себя тоне стал задавать вопросы доктор. При этом он и не ждал ответов, для него это была просто работа. Повернув голову к женщине, стоявшей у двери, он сказал:
– Нина Ивановна, готовьте на томограф, а снимочек – мне.
С чувством исполненного долга, заложив свои пухлые ручки за спину, он заспешил к выходу. Нина Ивановна записала указания в журнал.
– Доктор, пожалуйста, – быстро заговорила Татьяна, – скажите, что с моей сестрой?
Доктор медленно, всем телом повернулся на прозвучавший голос. Казалось, что он и не видел в палате никого, кроме больной. Оглядев девушку, которая назвалась сестрой, он решил не оставлять её вопрос без ответа.
– Ушибы неопасные, возможно, сотрясение, а кости целые. Рана под бинтом неглубокая, а синяки и царапины – так это сущие пустяки. Подождём заключение томографа, но я и без заключения скажу: со здоровьем у вашей сестры всё будет хорошо. Доктор положил ладонь руки Нине Ивановне на плечо, пропустил её вперед и вышел из палаты, закрыв за собой дверь.
Уже через десять минут Нина Ивановна в сопровождении двух санитарок увезла больную на обследование. А ещё через двадцать минут, не вдаваясь в подробности, огласила заключение.
– Поздравляю