Резкий щелчок, как швейцар, распахнул дверь банка, размножился в его подсвеченном нутре, забился о стены, встряхнул Беглова и сухой шрапнелью поприветствовал входящего.
Сутуловатый мужчина в потёртой кожаной куртке, красная папка в руках, вошёл в зал, и его взгляд, гордый и влажный, как редкие волосы по периметру залысины, заскользил по нумерованным окнам, пока не остановился на брюнете за столом прямо напротив входа. Тёмные туфли бесшумно захромали по бледному кафелю, и под низкими скошенными надбровьями с каждым его шагом твердел серо-голубой лёд.
Он приблизился к пятому окну и прошелестел что-то, будто вытащил клинок из ножен. Дождавшись ответного приветствия, секунду помолчал, слегка наклонив голову и разглядывая бейдж Беглова. Затем заговорил, и потрескавшаяся глина его лица пришла в движение: отчетливее стала горизонтальная складка на переносице, резче проступили борозды на бугристых щеках, и даже цепкие глаза глубже погрузились в колодцы глазниц.
– Константин! – имя он произнёс одновременно хитро и требовательно, как будто с вызовом. – Я за учёбу пришёл платить… У вас можно?
– Если за университет…
– Да, – (нетерпеливо).
– …тогда вот в четвёртое проходите или в любое другое, – Беглов указал на правое от себя окно, туда, куда сам смотрел минуту назад. Мужчина бросил быстрый взгляд в сторону, затем вернулся к большим, навыкате, тёмным глазам и процедил с уже нескрываемым раздражением:
– Так вот я сейчас в «любом другом». У вас почему нельзя? Вы тут чем занимаетесь вообще?
– Простите… Вам нужно… Простите, как вас зовут? – Беглов постарался выбрать самый вежливый тон.
– Михаил…
– Михаил, вам нужно…
– …Сирин Михаил Игоревич, – перебил мужчина (казалось, скорее себя). Затем, не дожидаясь ответа, быстро развернулся и, хрипловато дыша, подошёл к окну номер четыре. Беглов проводил его внимательным взглядом.
– Александра! Добрый… таак… пока еще день!.. – снова напускное лукавство в интонации. За прозрачными перегородками речь Сирина была уже не так хорошо слышна, но эту фразу Беглов успел разобрать. Послышалось шуршание бумаг и обрывки диалога, когда кто-то из них попадал наконечником голоса в его сторону.
– Учёбу оплатить… Да… Дочкину… Второй…
Несколько секунд молчания, пока в четвёртом окне Саша изучала документы.
– Михаил Игоревич, а вы до этого где… – её голос тоже тонул в окружении.
– В другом… Не у вас, да…
– Да один хер вы все в одной системе-то!.. – неожиданно резко выпалил мужчина на быстром выдохе, после чего немедленно зашёлся долгим, надсадным, судорожным приступом оглушительно громкого кашля. Справившись с приступом, он собрался что-то добавить, и в этот момент откуда-то из глубины его фигуры зазвенела приглушённая, но пронзительная трель. Извлеченный наружу мобильник еще громче взревел скрежещущей полифонией. Несколько секунд прищуренного