жара отпустила, был прозрачный, изумительный вечер. В скверик высыпали мамаши с колясками. С ногами на скамейках водрузились чахоточные, болезненно веселые, с банками пива подростки. На траве сидели на корточках пятеро молчаливых смуглых среднеазиатов. Рядом с лавкой спал, обняв кулек с тухлым тряпьем, член гильдии бомжей Демократической России.
– Грязь, – произнес Жук. – Когда мы будем ее убирать?
– Это накипь, Жук, – поморщился я. – Если будем живы, сотрем ее рано или поздно. Только нужно, чтобы ребята, которых ты натаскиваешь, не сгорели в пламени междоусобицы. Это наше будущее.
– Пламя… Если вспыхнет, будем тушить его своими телами,
– Все к тому идет. Ты слышал об «Альянс действия»? – спросил я. – Что думаешь?
– Властные разборки. Или Кавказ что-то затеял – зверькам чем хуже, тем лучше.
Жук имел обыкновение во всех бедах обвинять инородцев.
– Жук, «Альянс» – враг. Мы должны его обнулить.
– Не вопрос… Как искать будем?
– Количество терактов подразумевает втягивание в процесс многих людей. Должен «Альянс» откуда-то черпать отморозков. Ты вращаешься в среде лиц, склонных к активным действиям.
– Вращаюсь, – Жук задумался: – Знаешь, пару месяцев назад один из моих парней говорил, что к нему заход делали. Мол, пора делом заняться. А не груши молотить в подвалах.
– Кто обращался?
– Не знаю. Просто Сема обмолвился. Со смехом.
– Вышибалы много кому нужны. Нацикам. Бандитам. Охранникам.
– У Семы в армии профессия хитрая была.
– Какая?
– Взрывник.
***
Скачут, повинуясь пульту в моей руке, программы на экране. Рушатся на голову обывателя клиповые новости. Двадцать секунд – кусок информации проглочен. Следующая. Мозаичная информация. Мозаичная жизнь. Растущая тревога.
Есть новости ударные и фоновые. Ударные нагнетают энтузиазм, страх и истерию. Энтузиазм сегодня не нужен никому. Истерия – ходовой товар.
Главная ударная новость, как таран взламывающая общество – по всем СМИ демонстрируют кадры разгона очередного митинга.
Сейчас уже стало окончательно ясно, что поддаться нажиму Запада с либералами и пойти на внеочередные парламентские выборы было со стороны власти роковой ошибкой.
Романтическим символом протестного движения стали синие бантики на блузках и рубашках от Версачи. И теперь «синебанточники» бузили без устали.
Толпы офисных хомяков стремились к чему-то неясному и неуловимому, ну чтобы все как на Западе, либерально – чтоб разделение властей, свобода и, главное, чтобы деньги сыпались с неба, чему коварно мешают бюрократы.
Широкие массы националистов мечтали вытеснить национальные меньшинства.
Сексуальные меньшинства мечтали вытеснить сексуальное большинство и сделать гей-парады еженедельными и общеобязательными.
Фашисты мечтали о свастике на Кремле.
Коммунисты – о звездах на телебашне.
У