затворы, а Газила достал из-под сиденья металлический прут. Джип подъехал и остановился возле гаишников, бойцы молниеносно выскочили из кабины, приблизились к ним и с двух ударов вырубили их. Те распластались на асфальте, а братки ринулись на Коновалова.
Алексей сжал кулаки и приготовился к отражению атаки. Газила размахнулся толстым, метровой длины прутом. Леха присел, и металл просвистел у него над головой. Газилу по инерции закрутило, и он повернулся к Лехе спиной. Леха обхватил его за талию, приподнял и произвел мощный бросок через бедро. Он так рассчитал движение, чтобы бандит упал на Фому.
Бригадир видел, что напарник промахнулся, решил ему помочь и кинулся в атаку. В этот момент Коновалов и бросил на него Газилу.
Фома саданул кулаком в ребра кувыркающемуся в воздухе парню и отскочил от него на метр. Газила вскрикнул и обрушился на голову Фоме. Сшиб его, и они оба плюхнулись на лежащего на асфальте Подковыркина.
Фома решил приподняться, но белая кроссовка Лехи врубилась в его тяжелый подбородок и сместила на десять сантиметров. Бандит дернулся и опрокинулся на спину. Газилу Алексей добивать не стал, так как его уже изувечил его же товарищ. Ушибленные ребра сильно болели, Газила ревел, как стая бабуинов, и катался по асфальту. При этом не забывал подпустить зловонного пару.
Гриня выхватил пистолет и направил его на широченного террориста в черной маске.
Алексей вовремя заметил, как бандит вынимает оружие, и решил, что надо атаковать. Сделал шаг к лежащему на дороге гаишнику, стремительно нагнулся, схватил «калашников» за ствол и с размаху метнул в братана. Не успел Дуб прицелиться, как брошенный автомат ударил его сначала по руке с пистолетом, а потом в грудь. Выбил оружие и очень больно заехал рукояткой в солнечное сплетение. Гриня охнул, согнулся пополам и опустился на корточки. В глазах у него поплыло, а внутри затошнило. Но амбал сознания не потерял и не отключился.
В этот момент с асфальта встал Фома и двинулся на Коновалова. Алексей отскочил, и удар, направленный в челюсть, просверлил воздух возле его носа. В ответ Леха сильно долбанул Фому правым боковым, его голова откинулась назад, он потерял равновесие, завалился на спину и сильно ударился затылком об асфальт. Последнее, что он запомнил, были яркие искры и белые облака, плывущие по голубому российскому небу.
Дуб вскочил, кинулся к Кате, схватил ее за руку и поволок к машине. Девочка не сопротивлялась, но шла с неохотой. Возвращаться к казарменному, полутюремному образу жизни, организованному ее отцом, ей не очень-то хотелось. С двумя, по ее мнению, неопасными, «добрыми» террористами ей было и веселей, и спокойней. К тому же по необъяснимой причине ее тянуло к широкоплечему захватчику. Она чувствовала, что от него веет теплом, добротой и силой. Таких чувств она не испытывала ни к одному человеку в мире. С каждой минутой общения Леха ей нравился все больше и больше.
Витек обежал развалюху и встал на пути уводящего заложницу Дуболомова.
– Стой, ты куда? – рявкнул он и замер на безопасном расстоянии от него.
– Пошел вон,