4
В просторном кабинете руководителя Департамента контрразведки генерала Алексея Ивановича Парамонова в этот поздний час было полутемно. Настольная лампа освещала лишь большой стол, бумаги на нем да выхватывала из тьмы часть клавиатуры компьютера и белые корпуса нескольких правительственных телефонов.
Усталый сонный хозяин восседал в большом кресле и из последних сил просматривал бумаги. Глаза его слипались, голова клонилась к столу, но он усилием воли вновь и вновь поднимал ее, заставлял непослушные веки не наливаться свинцом.
Генерал уткнулся бы носом в бумаги и точно задремал, но на столе противно и резко запищал селектор. Парамонов выпрямился, нажал на кнопку и глухо произнес:
– Да.
Звонил заместитель – генерал Левин – и просил принять его для донесения.
– Заходи, – ответил босс и снял палец с кнопки. Затем вызвал адъютанта и попросил приготовить две чашки крепкого кофе.
– Может, поможет, – прошептал он, когда офицер удалился.
Александр Николаевич пришел через пять минут и сел в кресло напротив стола. Положил перед собой красную папку с накладным металлическим гербом ФСБ на фасаде. В папке у него ничего не было, даже чистых листов, но Левин всегда носил ее с собой для солидности. Никто же не станет проверять, пустая она или нет.
– Ну, чего пришел? – спросил Парамонов, стараясь пересилить зевоту.
– Хват начал действовать, вот так.
– Вот как!
– Хват запросил дело, поехал на место преступления и провел там несколько часов. Читал материалы, просматривал записи.
– И все?
– Пока все. Завтра…
– Сегодня, – поправил Парамонов, – уже два часа ночи.
– Значит, сегодня он поедет в воинскую часть и будет расследовать там.
– Ну что же, как мы и предполагали, он заинтересовался нашим сообщением, но приведет ли это к тому результату, который мы ожидаем?..
– По поводу Михайлова?
– Именно.
– Не знаю, но думаю, что предпосылки есть.
– А что по нашему расследованию? – Директор взял чашку и отпил немного уже остывшего кофе.
– Работаем по всем направлениям, но пока безрезультатно. Погибшие Фокин и его друзья чисто все проделали. По документам ничего не пропало. Все ракеты там, где и должны быть: действующие – на боевом дежурстве, а те, что должны быть списаны и уничтожены, – списаны и уничтожены. Есть акты об уничтожении, подписи большого числа проверяющих… В общем, все процедуры соблюдены в строгости и строжайшей секретности. Если они ее украли, то сделали это гениально.
– Да, догадываюсь. Они, видимо, долго готовились. Может, месяц, а может, и год.
– Но мы раскопаем. Не могли они следов не оставить, не могли. – Левин допил кофе и поставил розовую фарфоровую чашечку с золотистым ободком и алой розочкой на борту на такую же симпатичную тарелочку.
– Сегодня в десять доложи мне о ходе расследования, а то в одиннадцать я должен быть с докладом