полуночи в кабинетах редакции «Звезды» царили тишина и покой. Спали компьютеры, погасив экраны, и, размеренно мигая зелеными огоньками бесперебойников, дремал в коридоре старый капризный копировальный аппарат в пыльном пластиковом корпусе. Посреди хаоса на рабочем столе Анвен набор фигурок из «Звездных войн» украсился ярким серпантином из хлопушек, взорванных в честь четвертого мая.
Едва ощутимый сквозняк слегка шевелил листья папоротника на столе Жюстин и пушок на кардигане из ангоры, висящем на спинке стула. В небольшом высоком окне виднелось лишь темно-оранжевое ночное небо большого города. Но могло ли так случиться, что через пару минут после полуночи луч звездного света проник сквозь окошко над столом? И что эта одинокая мерцающая нить спикировала в тишину кабинета и пробудила к жизни факс-машину?
Машина зашумела, готовясь к работе, а затем печатающая головка начала двигаться справа налево, слева направо по странице. С каждым проходом на ней оставался след из половинок слов.
Пиксель за пикселем появлялись предсказания и советы для всех знаков зодиака по очереди. Дойдя до одиннадцатого знака, машина выдала следующее: «Водолей. “Противоречия, – как говорил Паскаль, – не говорят о ложности, точно так же, как их отсутствие не говорит о правдивости”. В общем, Водолеи, в этом месяце лучшее, что вы можете сделать, – ничего не делать из-за сильных, противоречащих друг другу влияний Марса и Нептуна. И если Марс требует решительности и активности, то Нептун склоняет к осторожности и вдумчивости. Будет разумным достичь определенности прежде, чем принимать важные решения».
Через пару секунд сообщение пришло полностью, и листок с ним выпал из факса прямо в корзину для бумаг, где и остался лежать до понедельника, ожидая прихода Жюстин.
Перекресток
В тускло освещенном салоне самолета высоко над экватором Зейди О’Хара положила прохладную ладонь на влажный лоб маленькой девочки.
– Мамочка? – позвала та, но девушка не стала поправлять ее.
Вместо этого Зейди – Водолей, стюардесса компании Qantas[28], когда-то не прошедшая отбор в школу искусств, коллекционер и профессионал в ношении туфель на головокружительно высоком каблуке, обладательница иссиня-черной шевелюры и сестра рыжеватой блондинки Лариссы О’Хара, выпускницы фармацевтического, – быстро, но практически бесшумно взялась за дело.
Правой рукой она решительно распаковала гигиенический пакет и поднесла его к подбородку девочки, чья мама только что объявила, что ее дочь вовсе не тошнит. Левая рука Зейди тем временем собрала растрепанные после сна волосы малышки в хвост. Она успела вовремя. Поток рвоты, извергшийся в пакет, был пенистым и коричневым, похожим на колу с комочками и к тому же весьма обильным. Зейди чувствовала, как теплеет дно пакета в ладони.
Мать девочки, вырванная из оптимистического забвения, навеянного парой мини-бутылочек каберне мерло, внезапно засуетилась, расстегивая карманы сумок в поисках влажных салфеток, изо всех сил демонстрируя