кивнул охраннику. Тот с непроницаемым лицом отдал врачу плотно набитую матерчатую сумку и закрыл дверь, лязгнув засовом. – Мы же не могли завалиться к моему названому младшему брату под Новый год с пустыми руками. И да, эти дары волхвов тоже согласованы.
Свежий хлеб, кольцо твердой колбасы, несколько увесистых ломтиков домашней полендвицы, умопомрачительно пахнущие пряностями и чесноком, чекушка самогонки, плитка шоколада… Болт с разинутым ртом наблюдал за тем, как Ася с отцом в четыре руки расставляют и раскладывают на столе невероятные богатства.
– И еще новогодний кекс! – объявила Ася. – С изюмом. Сама пекла, между прочим. Даже Вовка не пробовал.
– Ну… ну вы даете, – только и выдавил Болт, с наслаждением вдыхая запах теплой сдобы, быстро заполнивший каморку и засаднивший скулы.
Изюм… От одного этого слова ехала крыша. И-зю-ум-м. Жара, Пицунда, воздух и фейхоа, мясо прямиком с мангала, молодое красное вино…
Тараканами лезли воспоминания, вихрем крутили голову, ломали, давили. Жестоко шваркали лицом в пол… Запах прошлого. Того. Чего уже не вернуть.
– С Новым годом, дядь Ген! – Улыбка Аси была такой светлой, что Болт часто заморгал. Чистая. Радостная. – Давайте загадаем желания, каждый, хорошо? Можно вслух. А потом подарки.
– Очумели…
– Дружище. – Калинин стиснул Болта в медвежьих объятьях и перешел на еле слышный быстрый шепот: – Я тебе уже тысячу раз говорил и еще раз скажу: на твоем месте я сделал бы с ними то же самое.
– Чур, я первая желание говорю! – выпалила Ася, разливая самогон по трем пластиковым кружкам. В две примерно поровну мужикам, в третью – чуть на донышке – себе. Потрясающая роскошь, настоянная на каких-то бруньках. Но теперь-то один хрен. Главное, вкусно. И согревает.
Вдруг захотелось бутерброд с маслом. Простые, непозволительные радости.
Ася зачерпнула из маленькой баночки пол-ложки черничного варенья и плюхнула в свою кружку.
Черника, надо же. Варенье.
Болт глубоко вдохнул, и у него закружилась голова. От воспоминаний. От того, чего больше нет. От влажного поцелуя жены на губах… Ее глаз, улыбки. От желания. От лета. Радужного смеха дочери, старавшейся увернуться от прохладной струи поливального шланга. Она любила поливалки. Когда все были счастливы и беззаботны.
Когда все были живы.
– Итак, чтобы в Новом году мне повезло, – отчеканила Ася, – и я увидела нечто большее, чем эти унылые стены. Те же стены снаружи на расстоянии двух шагов под чутким отцовским присмотром – не прокатит.
Яшка одобрительно свистнул и клюнул Асину кружку.
– Спасибо, Яшенька! – Девушка погладила сычика по голове, и тот зажмурился от удовольствия. – Теперь я точно знаю: у меня все полу- чится.
Калинин посмотрел на дочь исподлобья. Вот вечно за своим тянется, и даже спрашивать глупо, в кого бы это… Веско проговорил, раздувая ноздри:
– А мое желание – чтобы повезло мне.