Почему я так давно не задавала себе этот вопрос? Почему висела на этих цепях, не видя ничего, кроме мрака, не чувствуя ничего, кроме бессилия?
Чего хочу? Перед глазами заиграли живые солнечные лучи. Природа, деревья, травы, воздух. Воздух!
Вдох.
Глубокий-глубокий вдох.
Я вспомнила! Мне пора. Интервью закончено, меня ждет много всего интересного. Можешь пока цепи расспросить, не зря они тут верой-правдой служили, тьфу, заноза.
Расправила чуть мятое серое платье. Рукой пригладила седые волосы – ух, отросли-то, ничего, оживете.
«Я разрешаю вам быть свободными…» – донесся откуда-то издалека мягкий голос. Смеюсь про себя: я уже свободная. Угораздило ж приковать себя так надолго. Чуть не высохла вся.
Оглянулась через плечо: вы свободны, цепи! Летите белыми птицами. Я дальше без вас.
«Погодите! Постойте! Как вы себя чувствуете?»
Останавливаться не хотелось. Отлично чувствую! Я так давно не дышала. Но спасибо тебе. За вопрос спасибо. Самый главный вопрос.
Зеленые сапоги на каблучках, сумочка, кулон с изумрудом, шелковые волосы. Юбка дышит в такт упругим шагам.
Я жива!
Я свободна!
И я знаю, для чего мне моя свобода.
Арина звонко рассмеялась. А где-то высоко в небе парили две белые птицы.
Свобода.
Инициация
Она шла, потом шла быстро, потом бежала. Неслась куда-то, ей было срочно надо туда, но она не знала куда.
В это время он разлил на поверхности деревянного стола ртуть. По тщательно выскобленным доскам забегали шарики. Один, убегая, катился. То чуть замедлялся, то снова ускорялся. Остальные крутились на месте.
Он взял нож и лезвием подтолкнул шарики. Те будто на миг задумались и потом понеслись, набирая скорость, за первым. Скоро. Скоро они ее догонят. А там уже помогать не надо.
Волки. Злобно щелкающие зубами. Зловонные пасти.
Волки неслись за ней и, кажется, настигали. Дерево? Может, реально на сосну влезть? Да как на нее влезешь…
Казалось, что их дыхание увлажняет спину. Так близко. Сейчас кинутся. Бежать бесполезно. Нужно принять бой. Бой? О Боже, что за бред?
Арина остановилась, развела руки в стороны. С ужасом посмотрела на мерзких тварей. Они не спешили. Она понимала: сожрут. Нечем противостоять простой девке, ох нечем. Но почему-то руки не опускала. Их надо было держать именно так. Тело подсказывало.
Самый голодный волк оскалился, медленно поджал задние лапы и… прыгнул. Она не зажмурилась, хотя очень хотела. Смотрела в брызжущую слюной пасть, которая стремительно приближалась.
А потом направила на волка руки. И отчаянное «Чтоб ты сдох, тварь!» Это «чтоб ты сдох» было сказано всем телом и вышло сизыми плетьми из ладоней.
Сдох.
Все они сдохли.
А она стояла и смотрела на свои руки.
Что это было?
Шарики ртути впитались в стол. Все, кроме одного, первого. Оставили за собой темно-бурые следы.
«Молодцы, ребята. Справились. Вот теперь мы с тобой потягаемся,