дня, рассвет которого стремительно пробивался своими яркими лучами через восточные окна квартиры. Мне не хотелось, чтобы, проснувшись, Мачей увидел меня в своём естественном утреннем виде, поэтому, аккуратно встав с кровати, я поспешила в ванную.
Тёплые струйки воды растекались по коже и, закрыв глаза, я опять возвращалась в эту ночь: его руки, дыхание, запах… Я не слышала, как он вошёл, но его прикосновение вновь пронеслось дрожью по всему телу.
– Мне уже пора уходить. Как на счёт вечера? – не дав и шанса на ответ, Мачей продолжал скользить по мне губами, спускаясь всё ниже и ниже.
Я знала, что нельзя это продолжать, что ничего хорошего это нам не принесёт, но отказать самой себе мне было не под силу. Пусть лучше он исчезнет, не придёт, забудет – я переживу, я не стану искать его. Сама же я не намерена противостоять ни ему, ни этому случаю. Невозможно сказать нет, когда тебя, словно вырывает из этой оболочки; будто ты и вовсе никогда не испытывал той феерии чувств, от которой когда-то так же становилось тесно.
Последующие часы я пыталась спуститься на землю, занять своё место, но все мои стремления были тщетны: я по-прежнему пребывала в состоянии то ли опьянения, то ли внезапной влюблённости. Ничего не задерживалось в моей голове, вся работа шла под откос: цифры, поручения, документы, подписи, слова – всё смешалось в одну сплошную сумятицу. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы в завершении рабочего дня таки привести свои мысли в порядок, а заодно и все бухгалтерские отчёты.
Прежде чем выйти из офиса, я ещё раз набрала Кристиану, и после продолжительных гудков он, наверное, нехотя, но всё же ответил. Нетрудно было догадаться, что причиной столь явной обиды стал новый клиент, из-за которого мой отъезд домой откладывался на неопределённый срок. Муж не единожды высказывался по поводу моей работы, которую он считал несерьёзной, мол, и без этих денег мы могли бы обойтись. Но больше всего его раздражали эти командировки, где моя жизнь была абсолютна неподконтрольна ему. Кристиан и представить себе не мог, что когда-нибудь я на самом деле осмелюсь на одну из его самых отчаянных выдумок об измене.
Мачей не говорил о каком-то конкретном месте и времени, поэтому возвращалась я в точности, как и вчера. Всё ближе я подходила к дому, но Мачея нигде не было; я даже обошла двор – его нет; и спустя тридцать минут скитаний по окрестностям он так же и не появился. На лице невольно мелькнула усмешка: «Неужели я и впрямь решила, что двадцативосьмилетний парень может всерьёз запасть на женщину, у которой в следующем году будет сорокалетний юбилей…» Хоть я и выглядела моложе, но свой возраст даже и не думала скрывать, как и своё несвободное положение, поэтому ещё в ресторане Мачей уже был в курсе о некоторых фактах из моей биографии, равно как и я о его. В любом случае он был молод и свободен, а то, что между нами было – это всего лишь секс; ни к чему не обязывающая близость, которая и не должна