что среди выздоравливающих пациентов гатчинского госпиталя был такой человек. Его присмотрела его невеста и, естественно, не для меня, а для своего жениха, обожаемого Николая (как она называла моего секретаря – Никоши). Так вот, когда Кац как-то своей невесте Насте заявил, что он, может быть, вскоре вместе с великим князем уедет на фронт, Настя, проработавшая в госпитале больше года, примерно представляла, с чем может столкнуться на фронте её жених. И самое главное, она узнала, каким образом можно облегчить жизнь суженого в армии. Естественно, приставить к нему няньку. А в армии такой нянькой являлся денщик. Вот она и отыскала такого человека среди выздоравливающих раненых. Заставила моего друга с ним встретиться и поговорить. Этот человек Кацу понравился, и он собирался сделать его завхозом Смольного. Даже договорился с начальником госпиталя, чтобы Дмитрия Первухина не выписывали, а подождали, пока великий князь не определит судьбу этого солдата. На данный момент Кац понимал важность моей поездки в корпус и поэтому отдавал свой кадровый резерв на общее дело. Не будет силовой поддержки, не нужен и его комитет по национальной политике, а тем более завхоз в Смольном.
После раннего обеда мы, захватив прапорщика Хватова, поехали в Гатчину. Он занял переднее сиденье «роллс-ройса», поэтому можно было не конспирироваться, а говорить совершенно свободно. Уже давно нами было проверено, что если задёрнуть специальные шторки, то водителю и человеку, сидящему на переднем пассажирском сиденье, абсолютно не слышно разговоров, ведущихся в задней части салона. Кац был несколько возбуждён нашей поездкой в Гатчину, поэтому болтал не переставая. Мне было понятно почему, но я не пытался его подкалывать. Влюбился парень в свою невесту. Может быть, поэтому основной темой его разговора было, какие замечательные женщины в этом времени и о вреде эмансипации, которая, в общем-то, и убила мужские качества в XXI веке. Я только поддакивал, чтобы не злить своего друга. Уж очень он был возбуждённый, правда, это состояние, несколько спало, когда я заявил:
– Кац, а зачем тебе сегодня возвращаться в Питер. Встреча с Родзянко у тебя завтра. Отдохни в Гатчине по-человечески. Угости Настю хорошим вином. Я там в запасах Михаила обнаружил ящик замечательного французского вина. Могу тебе пару бутылок выделить. Остальные захвачу с собой в Питер – вечерком с Натальей оттянемся.
Я замолчал, Кац на мои слова не прореагировал, пришлось спросить его прямо:
– Что молчишь? Так оставлять мне вино или увозить? Побалую жену, пока она в Англию не уехала!
Мой друг задорно усмехнулся и выпалил:
– Оставляй!.. Но только не две, а три бутылки! Я тоже невесту побалую, да и сам оттянусь. Только тебе одному придётся сегодня вечером ехать к Фёдорову.
– Ну и поеду – ничего страшного. К тому же я не один, а с прапорщиком. А если наберём в этом госпитале людей в его команду, то и их захвачу. Пусть, пока готовятся бумаги к их выписке, поучатся стрельбе из ружья-пулемёта. Сколько единиц этих