места, где укрыться, любой человек первым делом подумает на лесной массив, а мы в поле рванули. Вдоль дороги и овраг есть, и кусты, лес вообще манит как магнит, больше возможностей спрятаться, но я выбрал поле и не прогадал.
– Ушел вроде! – на этот раз я опознал голос, Егор это.
– Идем дальше, головами крутим на триста шестьдесят, нам немного осталось.
Шли мы, кстати, не просто так, от возможной погони уходя, а целенаправленно. Так как к тому лагерю, где мы захватили радиомашину, нам пока пути нет, да и опасно это, немцев до хрена вокруг, то решили проверить еще один. До него, правда, далеко, почти сорок километров. Но решив, что с провизией у нас пока нормально, немцы поделились, избрали этот вариант. К слову, этот лагерь здесь последний, до которого можно добраться вот так просто, пешком. Остальные далеко, ближайший километрах в двухстах. Вообще же, на немецкой трофейной карте, которую дал мне перерисовать командир, было шесть отметок, но, как и сказал, рядом только две.
А первый лагерь, к которому мы шли, можно и не проверять более. Он на месте, охрана тоже, причем серьезная. Или забыть, или штурмовать на танках. Если капитан выберет последний вариант, надо ждать момент, когда фрицы после заправки покинут то поле, что поблизости. Иначе это будет самой легкой формой самоубийства. Немцы с такой армадой танков даже стрелять не станут. Раскатают остатки роты по полю и баста.
– Слушай, Андрюх, да мы этот и сами сделаем! – шепнул мне Иван.
– Борт, я все понимаю, у тебя в заднице зуд, но не настолько же! – я чуть не поперхнулся, когда услышал предложение.
– Ну, ты сам подумай, это ж какое подспорье нашим, тут ведь человек двести, как не больше!
– А еще тут охраны взвод, а в ней два бэтээра, – спокойно ответил я.
– Да и хрен бы с ними. Бэтээры ты возьмешь, у тебя винтовка с прицелом, чего, не попадешь в пулеметчика?
– Погоди, не искушай, подумать надо.
А искушение действительно было сильным. Перед нами, в овраге среди молодых берез, лежал небольшой по размеру лагерь. Немцы как обычно обнесли его «колючкой», блин, у них сколько ее с собой? Но привлекало не это, а установленные две вышки и работа еще над двумя. То есть немцы сейчас заняты на работах по оборудованию охраны лагеря. Работают, конечно, пленные, да только фрицам-то приходится участвовать, хотя бы контролировать. Таким образом, часть охраны занята, а два пулеметчика на вышках смотрят исключительно за заключенными.
– Ждем ужина и начинаем, – просто ответил я. На ужин точно отвлекутся, по крайней мере, будет ясно наверняка, есть кто-то в бэтээрах или нет. Нашему отряду этот лагерь будет отличным подспорьем. Если сейчас все получится, не нужно будет гнать сюда весь отряд, а следовательно, рисковать лишний раз.
Сами еду не грели, поели холодного. Консервированные сосиски и тушенка без разогрева шли не очень, но есть-то надо. Прикольный у немчуры хлеб. Пакет сорокового года выпуска, вон штампик на нем, а хлеб нормальный. Едва ли не вкуснее того, что у нас в стране, в двадцать первом веке, будут за свежий принимать.
Ужинали