мне нужна моя сумка, – заявил он. – Сейчас вернусь.
– Думаю, доктор Гуэрини может послать за ней, уходя, – спокойно, но решительно произнес царь.
Рудницкий присел на край кровати, а итальянец в мгновение ока исчез за дверями.
– Господин Рудницкий, как вы оцениваете состояние моего сына?
Алхимик неуверенно откашлялся: в голосе царя он услышал напряжение и едва заметный страх.
– Если бы речь шла о ком-то другом, я сказал бы, что ситуация серьезная, но не критическая. Однако похоже, что… Алексей не реагирует на лекарства. Так или иначе, ему нужно давать обезболивающее.
– А конкретней?
– Морфий.
– Мой сын – наследник престола! Он не может стать зависимым!
Рудницкий стиснул зубы, воздерживаясь от возражений. Отчитывать императора всея Руси в его собственном дворце не лучшая идея.
– Я постараюсь, чтобы до этого не дошло, – сказал он, делая глубокий вдох. – Однако сейчас наиважнейшим является борьба с болью.
– Доктор Гуэрини заверил меня, что опухоль суставов хоть и неприятна, но не причиняет большого дискомфорта. Да и Алексей нечасто жалуется.
– Ваше Величество действительно в это верит? – холодно спросил Рудницкий. – Посмотрите, пожалуйста, ребенок мучается даже во сне. Мы не говорим о дискомфорте, только о страдании, что почти на пределе человеческой выносливости.
Царь нахмурил брови, раздумывая об услышанном.
– Доктор Гуэрини – врач с мировой известностью, – сказал он через минуту. – Вы сомневаетесь в его компетенции?
– Не в компетенции. Только в его честности и здравом рассудке.
– Я не понимаю…
– Исходя из применяемой медикаментозной терапии, я считаю, что лечение цесаревича правильное, – пояснил Рудницкий, видя вопросительное выражение на лице царя. – Оно как классическое, так и спагирическое, – добавил он, указывая на заставленный лекарствами столик. – Я и сам бы его использовал. Однако… – Он замолчал.
– Однако?
– Отказавшись от морфия, доктор Гуэрини пренебрег состоянием пациента по желанию Вашего Величества. Наверное, ожидая соответствующего вознаграждения…
– Осуждение тех, кто лучше, и выдвижение беспочвенных обвинений не принесут вам моей благосклонности!
Поляк вздрогнул, когда услышал резкий тон царя, но не отвел взгляд. До того как он успел что-либо ответить, раздался стук и в комнату вошел фон Шварц с медицинской сумкой алхимика.
– Мой диагноз подтвердит любой доктор, – заверил Рудницкий.
Царь не ответил, гневно глядя на него.
– Какой госпиталь считается лучшим в Петербурге? – спросил алхимик у фон Шварца.
– Смотря какой… – осторожно ответил граф.
– Речь идет о независимом медицинском заключении.
– Неделю назад в Петербург приехал профессор Бунда, ученик Склифосовского. Сейчас он преподает в Императорской военно-медицинской академии.
– Не