такое требовать от мальчика? Мальчикам не разрешалось даже подходить к пещере Дедушек. Это было строго запрещено.
Правда, мальчишки все равно подходили. Когда Мау было восемь лет, он увязался за старшими мальчиками. Они его не видели – он крался за ними по пятам всю дорогу, сквозь леса на склонах горы, до высокогорных лугов, с которых был виден весь мир. Тут жили птицы-дедушки, которые поэтому так и назывались. Старшие мальчишки сказали Мау, что птицы-дедушки шпионят для Дедушек, и если подойдешь слишком близко к пещере, они спикируют на тебя и выклюют тебе глаза. Мау знал, что это неправда, потому что наблюдал за повадками птиц-дедушек. Они не нападали на добычу крупнее мыши, если только поблизости не было пива: боялись, что жертва даст сдачи. Но некоторые люди готовы врать как угодно, лишь бы тебя напугать.
За лугами лежала пещера Дедушек – она располагалась высоко на склоне горы, открытая ветрам и солнечному свету, и оттуда словно наблюдала за всем миром. Дедушки жили за круглой каменной дверью, которую можно было сдвинуть только вдесятером. Человек мог прожить сто лет и лишь несколько раз увидеть, как эту дверь открывают, потому что лишь лучшие из мужчин, лучшие охотники и воины становились Дедушками после смерти.
В тот день, когда Мау увязался за мальчишками, он спрятался в густой листве травяного дерева и стал смотреть, как мальчишки подначивают друг друга подойти поближе, коснуться каменной двери, толкнуть ее… Тут кто-то крикнул: «Слышу!» Мальчишки мгновенно рванули домой, несколько секунд – и они скрылись за деревьями. Мау немножко подождал, но ничего не случилось. Он слез с дерева, подошел к каменной двери и прислушался. Он услышал слабый, едва уловимый треск, но в этот момент с утеса у него над головой начало тошнить птицу-дедушку (эти твари не просто ели все подряд, они ели все подряд целиком, а потом старательно отрыгивали все, что не влезало в глотку, все невкусное и всех, кто просыпался и начинал протестовать). Ничего особенно страшного. Слыханное ли дело, чтобы Дедушки вылезали из пещеры! Этот камень ведь тут не просто так лежит. И тяжелый он не без причины. Мау забыл про звук; скорее всего, это какие-нибудь насекомые стрекотали в траве.
В ту ночь, по возвращении в хижину мальчиков, старшие мальчики хвалились перед младшими: рассказывали, как откатили камень в сторону, и как Дедушки повернули им навстречу древние иссохшие лица и попытались встать на крошащиеся ноги, и как мальчики (очень храбро) задвинули громадный камень обратно… в самый последний момент.
А Мау лежал у себя в углу и гадал, сколько раз старшие мальчики рассказывали эту историю за прошедшие сотни лет, чтобы почувствовать себя смельчаками и еще чтобы младшие мальчики видели страшные сны и писались под себя.
Прошло пять лет. Он сидел и вертел в руках серую круглую штуку, на которой раньше лежало манго. Она вроде бы металлическая, но у кого может быть столько металла, что он его тратит на подставки для еды?
На штуке были какие-то знаки, намалеванные полустертой белой краской. Они гласили: «Милая Джуди», но гласили напрасно.
Мау хорошо умел читать важные вещи. Он умел читать море, погоду, следы животных, татуировки и ночное небо. В полосках