в относительной тишине. Прозвенел звонок. Взяв журнал, Штангенциркуль подошла к двери.
– За урок всем по единице. Комаров, я иду к директору, за срыв урока в школу вызовут родителей.
Она вышла.
– Стерва! – крикнул Витька.
– Клара Степановна, подождите, – Сонька выскочила из класса.
– Испугалась единицы, – Светка положила в сумочку тетрадь. – Как думаете, Яковлевой тоже поставит?
– Запросто.
– Сомневаюсь, – Марина взяла со стола Штангенциркуля тетрадь Риммы. – А вообще достала она уже всех. Сколько можно терпеть её тиранию?
– Она и учителей достала. На прошлой неделе Нину нашу до слез довела.
– Может, начнем её бойкотировать?
– Вить, как тебе это удастся?
– Очень просто. Забьем на её уроки.
– Ага. И потом будешь не аттестован.
– Пофиг.
– Тебе пофиг, а мне лично не пофиг.
– Тогда терпи.
Марина вздохнула.
– Жду не дождусь, когда окончу школу и забуду как страшный сон Штангенциркуля.
– Мы все этого ждем.
Вернулась понурая Соня.
– В ногах валялась, умоляла, чтобы единицу не ставили, Яковлева?
– Из-за вас и мне досталось.
– Опять отделяешься от класса?
– Зачем вы полезли на рожон?
– По-твоему, мы должны были молчать?
– Она учитель.
– Она использовала запрещенный прием.
– Ну и пожаловались бы тогда на неё директору, зачем самим влезать.
– Знаешь, в чем разница между тобой и всеми остальными, Сонь? – спросил Стасон, подойдя к Яковлевой. – Ты стукачка, а мы нет. Усекла?
– Отойди.
– Я к тебе не приближался.
Взяв сумку и пакет, Соня вышла.
Настроение у всех ушло в минус.
Глава шестая
В издательстве
В издательство мы с Кристиной стартанули в начале четвертого. Предварительно она позвонила в редакцию, где работала Татьяна Андреевна и договорилась о встрече с Ларисой Дмитриевной.
В кабинете помимо неё находилось еще две девушки. Отказавшись от чая, Кристина растеряно посмотрела на меня, я понял, что говорить придется самому. Кристина попросту не знала, какие вопросы задавать, и сильно сомневалась, стоит ли вообще что-либо спрашивать у коллег сестры. В машине она несколько раз повторяла, что наша затея заранее обречена на провал. Но ведь попытка не пытка, мы ничего не теряем, поэтому я сразу перешел с места в карьер. Спросив, в каких отношениях Татьяна Андреевна была с коллективом, услышал слегка удивленный ответ Ларисы Дмитриевны:
– В прекраснейших. Таня совершенно неконфликтный человек, даже авторы, которые иногда ведут себя, мягко говоря, не совсем корректно, питали к ней уважение. Острые углы Таня умела сглаживать.
Кристина посмотрела на меня с укором. В её взгляде читался немой вопрос, чего, мол, ты добился приездом в издательство?
– То есть врагов у неё не было? – спросил я, не то разочарованно, не то раздраженно.
– Ни в коем случае, – заверила Лариса Дмитриевна.
– А как же Панкратов? –