братом быть ей! И от слова своего не отступлюсь!
– Да ведь никто и не мешает никому, – похлопал Садхир старшего брата по плечам, потом опять пальцы сжал, будто осторожно, но, видимо, пытаясь от драки второй его сохранить. – Сиб будет бродить, где захочет, и драться, с кем выберет, а мы будем заниматься делом своим. Иногда встречаться будем у одного очага или в пути, вести беседы, рассказывая истории, увиденные нами в пути. Никто не помешает никому. Идущие разными путями даже больше соберут историй, – чуть помолчав, добавил: – А жена его будет с нашей женою дружить. Дети их будут друг с другом играть. И никто не помешает никому.
– Как-то… спокойно это всё… в твоих мечтах, – воин вздохнул.
– Тебе мои мечты не нравятся? – спросил Садхир неожиданно прямо.
– Течение реки вечно спокойным не бывает.
– Как ты хорошо сказал! – он улыбнулся ему.
– Ладно уж, приходи. Выручишь нас, если чего, – Мохан поднявшийся осторожно ладонь вдруг положил Сибасуру на плечо, голову грустно опустил, до того как воин развернувшийся успел поймать его взгляд, но руки с плеча его не убрал. – Всё-таки… если вместе, то проще выстоять. Мы же… мы бы вряд ли выжили одни. Только втроём… – на братьев посмотрел, улыбнулся вдруг грустно и как-то неожиданно серьёзно. – Мы выжить смогли только втроём, только объединившись.
– Да и воин, который с оружием может стать щитом у нас или наших детей – это замечательный подарок его великодушия.
– Великодушие… не говори таких заумных слов! – асур поморщился. – Нам просто может быть выгодно друг друга использовать, – вдруг повернулся ко мне. – Но тебя я не использую, Кизи. Я просто благодарен тебе. За то, что ты не оставила меня в тот день у реки, – голову вдруг опустил – закрыли пряди наползшие, пыльные и мокрые, глаза его почти. – Драться одному хорошо. Но умирать одному тяжело. А ты… – голос его дрогнул. – Ты пришла в тот день. Я никогда этого не забуду.
– Какие громкие слова! – недоверчиво ухмыльнулся Поллав. – Свою благодарность достойно показывать делом.
– Так он уже поддерживал нас! – вмешался Садхир. – Когда был раненный и едва живой, охотился ещё на крокодила, чтобы внимание отвлечь людей, чтобы мы Кизи незаметно в деревню тогда провели. Как бы мы выкрутились одни? – Сибу улыбнулся он. – А ты едва живой, но… я тоже никогда не забуду этого, Сибасур.
– Кто? – дёрнулся Поллав.
– Его так Мохан прозвал, – торопливо соврал средний брат. – За страстную его натуру. Асуры – это чистый раджас. А ты на этого юношу посмотри, брат: горячий, решительный, непокорный, дерзкий, смелый…
– Да хватит, хватит уже! – возмутился тот, выдержавший множество ударов, царапин и покусов, но почему-то не перенёсший вдруг похвалы. – Давай уже твоё тряпьё – и я мыться пойду. Сестра старалась, еду чтобы приготовить. Не буду я лезть в старания её свои руками грязными, – посмотрел задумчиво на ладони исцарапанные.
– И я пойду! – оживился Мохан.
– На что мне твоя морда со мной? – проворчал асур. – За едой насмотрюсь ещё.
И