свой выбор на великолепном инструменте красного дерева – рояле фирмы «Мейбом». Он уговорил мореплавателя Норденшельда, который отправлялся к северному морю, доставить рояль в Сибирь.
Вас, Григорий Матвеевич, конечно, удивила та поспешность, с которой Любовь Афанасьевна бросила всё и вышла замуж. Да и выбор сделала странный. Общество судачило об этом. Но дело в том, что у будущего мужа нашей примы тоже была своя история. Очень поучительная, между прочим. Она лишний раз подтверждает, сколь необуздан гнев человека и каковы роковые последствия его. Вот она, эта история.
Одиннадцатилетнего русского мальчика Михаила Суслова, который в чем-то провинился перед учителем церковно приходской школы, в наказание и назидание другим ученикам увозят из большого шумного города к заполярному озеру Чиринда в кочевье эвенка Николая Пеле из рода Удыгир. Отец Михаила Суслова, или Михи, как прозвали мальчика эвенки, состоял на церковной службе и был очень важным и уважаемым в этой среде человеком. Он занимался миссионерской деятельность, подолгу жил у якутов и эвенков, строил фактории, крестил и отпевал. Только через 10 лет приехал за сыном в стойбище Николая Пеле и увёз его обратно, вновь круто изменив его жизнь, – женил на приме иркутского музыкального общества Любаше Подгорбунской, желая таким образом, видимо, искупить вину перед сыном. Брак этот вряд ли бы состоялся, если бы не всемогущий Енисейский архиерей Акакий. Он был причастен к судьбе Любаши, и слово его стало окончательным: он всё решил и за Миху, и за Любашу.
Церковь скрепила брак, а медовый месяц молодые встретили в пути. Акакий назначил Михаила катехизатором, то есть человеком, который должен был готовить тунгусов к таинству крещения. Понимал архиерей, что лучше Михи, которого эвенки считали своим, с этим делом никто не справится.
После недолгих сборов супруги отправились в Монастырское. Постепенно обживались, строились. В суровом Заполярье во многом благодаря стараниям Любови Афанасьевны начались занятия с детьми 77 эвенков, устраивались концерты, любительские спектакли. Нередко из дома Сусловых доносился удивительный голос «Мейбома», раздавалось пение хора, которым руководила Любаша.
Этой женщиной можно удивляться до бесконечности. Она перенесла столь разительные перемены в жизни, создала на голом месте семейный очаг, родила семерых детей! Представьте себе, Григорий Матвеевич, судьба готовила Любаше новые испытания. Её супруга всё тот же Акакий решил отправить в Илимпийскую тайгу. В Чиринде они станут строить дома, поставят небольшую церквушку. Станут то ли учёными, то ли учителями…»
Инженер умолк. Ямщик что-то напевал себе под нос, лошадки шли спокойно, чувствуя приближение жилья. В посеревшем небе уже был виден лунный круг.
Григорий думал о Соне. Ему чудилась долгая полярная ночь, и будто Соня, а не Любаша Подгорбунская, прильнув лбом к холодному стеклу единственного в доме окна, улыбалась, думая о чём-то приятном, возможно, о нём. Потом садилась