она очень торопилась…
– Я не спросил.
«Что за идиот», – подумал детектив. Не знаю, был ли идиотом он сам, однако как можно не догадаться, что за срочное дело было у девушки, считавшей ниже своего достоинства ездить на скутерах, но при этом попросившей недалекого школьника ее подвезти и обогнать машину Син Чончжуна? Как можно не понять, что она хотела увидеть, кто едет в машине? А разглядев, что рядом с Чончжуном сидит моя сестра, Тхэрим больше не нуждалась в услугах подвозившего ее парня. Я хотела бы взглянуть на сцену в машине ее глазами. Увидеть, какой красивой, холодной и безжалостной показалась Тхэрим моя сестра.
Следователь тряхнул головой. Безмозглый недоросток приплел Юн Тхэрим и постарался все запутать, но, если подумать, в тщательно разработанной версии никаких трещин не появилось.
– Только знаешь что, Хан Ману? Все это вранье тебе не поможет.
– Я не вру. Но мне надо идти. Можно?
– Не врешь? Да все это стопроцентное вранье! Я, конечно, допрошу Юн Тхэрим, но тебе стоило придумать что-нибудь поубедительней. Как она могла видеть то, чего ты сам не мог видеть? Хорошо, допустим, тебе все-таки удалось разглядеть, что у Ким Хэон были распущены волосы и что на ней был топ. Но как девчонка могла увидеть больше? Она что, выше тебя ростом? Да пусть даже выше! Ни ты, ни она не могли видеть, что Ким Хэон была в шортах.
– Мне правда пора идти, – хмуро произнес школьник.
– Ты чем меня слушаешь?! Я уже сто раз повторил, что на твоем гребаном карликовом скутере никто не смог бы разглядеть, что она была в шортах!
– Хорошо.
– Хорошо?! Нет, посмотрите на него! Теперь ты наконец признаешься? – В запале вскричал детектив.
– Я просто не знаю, что еще сказать. Но я хотел попросить…
Следователь навострил уши.
– Не обзывайте мой скутер, пожалуйста.
Детектив обреченно засмеялся.
– Ну что ты опять несешь?.. Ладно, спрашиваю в последний раз. Ты видел, что Ким Хэон была в шортах, и поэтому думаешь, что Юн Тхэрим тоже могла это заметить. Все верно?
– Да.
– Я проверю, но если она не подтвердит, твои дела плохи.
– Теперь я могу идти?
– Давай, проваливай.
Следователь угрюмо наблюдал, как парень встал, попрощался и, шаркая кроссовками, заспешил к двери. Некоторое время он продолжал сидеть, погруженный в мысли, то и дело ударяя папкой с бумагами по столу. Я знаю эту его привычку. Как и манеру постукивать исписанной авторучкой по стопке безупречно составленных документов следствия. Хорошо помню его лицо, его интонации, короткую и толстую, как у гориллы, шею, мощные плечи. Он несколько раз приходил к нам домой, а мы с мамой, в свою очередь, несколько раз были в полицейском участке.
В тот день детектив сосредоточенно просчитывал ситуацию, сравнивая подозреваемых: похожее на сморщенный соленый огурец лицо Хан Ману и чистое, гладкое лицо Син Чончжуна; дешевую майку футбольного болельщика, в которую был одет один, и дорогую рубашку второго; мать-вдову и отца, работавшего бухгалтером; худшие оценки в классе и одну из лучших успеваемостей в школе; доверие, которое вызывали свидетели, подтвердившие