– ЖП. Поверх голов на третий этаж пытались передать канистры с бензином. Штурмующих не смутило присутствие в квартире двух женщин, и в воздухе явственно запахло пролитым бензином, самосудом и скорой расправой. Версия наблюдателей, что они являются свидетелями физического эксперимента, приобрела вполне отчетливые очертания. Рослые вновь прибывшие милиционеры кого-то волокли в подъехавшие «воронки». Уже кого-то вместе с канистрами непочтительно выбрасывали из подъезда прямо на асфальт. В общей заварухе непонятно как, но снаружи оказался партийный папаня, которому почему-то досталось больше всех. Мерседесу досталось тоже. Но наблюдатели все же продолжали надеяться, что папаня сохранит остатки физической кондиции и рикошетом от него перепадет и ЖП.
С наступлением темноты бой стих. Милиционеры остались охранять снаружи основательно поврежденный подъезд, а из квартиры на третьем этаже продолжали раздаваться жуткие вопли. Окна квартиры, несмотря на довольно прохладную погоду, были раскрыты настежь. Не уверен, что до далекой весны в принципе возможно проветрить уходящую в средневековье вонь львовский канализации. Умный партбосс-папаня все правильно просчитал и на правах родителя безжалостно драл своего сыночка при распахнутых окнах без риска уголовной ответственности.
Наблюдатели сидели на раскладных стульчиках у окна лестничной площадки на третьем этаже дома наискосок с театральными и артиллерийскими биноклями времен Первой мировой войны, знаменитой подзорной трубой Чугай и от души наслаждались. В оптику было хорошо видно, как папаша-перец и мамаша рвали друг у друга пузырек с валерьянкой, а сам ЖП маячил на заднем плане, как оловянный солдатик, не решаясь испытать судьбу и использовать по назначению то место, на котором обычно люди сидят. Судя по всему, папаша ЖП, не найдя веских словесных аргументов для объяснения сыну его мизерной сущности, попытался вбить их ему не через голову.
Страшная триада вендетты: «Таврида» – «Злой Дух» – «Офеня» была достойно реализована, и можно было смело идти на площадь Рынок, где в уютном кафе при общем сборе класса планировалось празднование свершения мести.
Теперь судите сами о необходимости и неотвратимости вендетты.
Вечера на хуторе близ Миор
(мозаика из четырнадцати фрагментов)
Фрагмент 1
На закате шальные ватаги комаров высыпают из леса на разбойничий промысел. В тихом озерном краю ничто так не досаждает летом, как эти комары величиной с лошадь. От безделья при отсутствии добычи они толкутся на фоне вечернего оранжевого солнца, рассказывая друг другу небылицы про съеденного заживо жителя Миор, который имел неосторожность спьяну вздремнуть на опушке леса. Белорусский комар, в отличие от сибирского таежного, берет не числом, а персональным натиском. На теплых болотах он взрастил себе не хоботок, а стальное копье. Вместо хилого комариного всхлипывания, он путем познания сути эволюционной