вокруг, а голос О эхом раздавался в голове. Единственное, что я действительно понимала, было важней всего: я могла вернуть Мэдокса. Возможно, он будет жить. Какова цена всего этого? Неважно. Я собрала все силы, которые могла в себе найти, и кивнула. Но сделала это уверенно.
Плечи О затряслись, и ее губы потеряли цвет.
– Я так и подумала, – прошептала она. – Мне очень жаль. Сейчас скажу еще кое-что. Тебе придется пройти через ужасные вещи. Но ты сильная и справишься. Ты должна.
С очередным кивком моя энергия закончилась. Я непроизвольно закрыла глаза и заснула. Окутанная магией доктора, я слушала, как О рассказывает мне о судьбе, которую я изменила единственным кивком. Для каждого из нас.
Глава 3
Большие богини не плачут
Я сидела на радужном единороге, широко улыбаясь, и кричала от радости. Палка, к которой был прикреплен единорог, ритмично поднималась и опускалась, пока карусель кружилась, а теплый ветер раздувал мои золотистые волосы. На моей голове сверкала розовая корона. В одной руке у меня была волшебная палочка Лилифи[1], а в другой – пластиковая грива единорога. Волосы животного казались жирными и немного липкими. На самом деле было неприятно, но единственное, что имело значение, когда мне было четыре, – верховая езда на единороге! С настоящим розовым рогом! Я радостно подпрыгивала на окоченевшей спине животного и махала своей палочкой Даймонд, которая наблюдала за мной со скамейки в парке. Смех других детей эхом отдавался в моих ушах. В двух единорогах от меня сидела Руби, самый младший ребенок в семье после меня. Ей восемь, и Даймонд пришлось практически заставить ее сесть со мной на эту карусель, потому что одной мне нельзя ехать. Сердитые взгляды и упрямо скрещенные на груди руки демонстрировали не только строгий отказ Руби веселиться, занимаясь чем-то настолько детским, но и немое обещание того, что мне придется пожалеть об этом дне. Однако в тот момент даже обещания мести не смущали меня. Мой звонкий смех разносился по Гайд-парку вместе со смехом других детей, и я почти представила себе, что все они – мои друзья. Друзья, которые пришли сюда, чтобы отметить мой день рождения. Музыка радостно играла. Лицо Даймонд появлялось и исчезало. Круг за кругом ее прохладная красота приближалась и отдалялась, пока музыка становилась все громче и пронзительней.
Смех вдруг прекратился. Даже мое собственное хихиканье застряло в горле, когда органная музыка приобрела гудящий, почти ленивый звук, от которого по спине побежали мурашки. Я вцепилась сильнее в гриву животного. Палочка выпала из рук и с треском потерялась в пустоте. Руби исчезла, как и все остальные дети. Теперь я одна ехала по кругу на своем единороге. И лишь Даймонд сидела на скамейке, наблюдая за мной. Круг за кругом.
– Даймонд! – испуганно крикнула я.
Она не отвечала, а улыбка словно приклеилась к ее лицу.
– Хватит! – попросила я, хватаясь за пластиковые поводья. Один раз, второй, третий. Кривая музыка затихла, и меня сдавила последовавшая за