Поздно теперь…
Входная дверь с издевательским дзиньканьем захлопнулась, оставив Кострова наедине с неприготовленным ужином и недодуманными мыслями. Снова навалилась тоска и чувство, будто кого-то обидел и что-то сделал не так. Противное, надо сказать, ощущение. Вздохнув, парень вернулся на кухню, и, словно в трансе, не спеша закончил уборку. Когда кухня стала блестеть от чистоты, почувствовал себя лучше. Ничего, всё можно исправить. Вымыть, разобрать, навести порядок.
Поставив на плиту чайник, Костёр уселся на табуретку и погрузился в мечты.
Отец так и не пришёл. Даже не позвонил. Зато припёрся Мишка, и хорошо, что пришёл, Диман уже места не находил от дурацких мыслей. Перемыл везде полы, бельё грязное в стиралку загрузил, и даже успел постирать, но всё равно от тревожных думок, что делает всё не так, избавиться не смог.
Если самую малость…
Решил подремать: сон, как известно, лечит.
Или время?
Разбудил Кострова звонок Аспирина. Михаил стоял на площадке расфуфыренный, и лыбился, словно не ругались днём на работе, прямо огурчик с грядки. Наверное, к мозгоправу сбегал. Или наследство обломилось, или в лотерею бобла выиграл, другое объяснение в голову не шло, потому что не только с утра, но и после обеда, когда вместе шли с работы, товарищ казался бледным, озабоченным и вялым. А теперь стоял и светился. Брючки погладил, ботиночки нацепил. Бутон-загляденье, а не парень.
Костёр пригласил друга на кухню, не спрашивая (знал прекрасно, не откажется), сразу налил чаю. Потягиваясь и разминая затёкшие со сна мышцы, подошёл к окну и выглянул на улицу.
Всё то же махровое небо, свинцовым куполом нависшее над городом, и качающиеся на ветру, прохладно шелестящие листьями деревья.
Грустно улыбнувшись, обернулся к Мишке.
– Как погода? – Взял с полки бокал. – Дождь?
– Моросил часов в пять, – подтвердил догадку Спирин, маленькими глоточками смакуя редкий напиток. – Вкусно.
Глаза блестели от слёз, чай обжигал.
– Веришь, до сих пор не знаю, где берёт. – Диман плеснул кипятку и тоже присел за стол. – Но пачки не переводятся.
– Его ведь оттуда везут, – произнёс друг. – И стоит не кисло.
– Хрен его знает, может и оттуда… Насчёт цены не знаю, говорит – паёк.
– Везёт. – Спирин сделал большой глоток, снова обжёгся и смешно задвигал челюстью, кусками хватая воздух. Тонкие брови сошлись над переносицей.
Диман улыбнулся:
– Да не торопись ты… ещё налью.
Кивнул на заварник.
– Ага. – Мишка успокоился, вдохнул терпкий влажный аромат, аккуратно отпил.
Костёр снисходительно улыбнулся: хоть чем-то мог удивить.
Некоторое время молодые люди, наслаждаясь вкусом, пили чай в тишине. О стычке на работе, не сговариваясь, решили забыть. Не хватало поссориться из-за ерунды, как много лет назад, когда дружили семьями.
Спирин исподтишка посмотрел на друга поверх чашки. Если в давнишней ссоре был виноват