маску, он пошел к Жаку, включив фонарь поярче. Француз лежал на дне оврага и дышал через рукав. Лицо его посинело, но он оставался в сознании. Кирилл бросил ему маску, и Жак жадно схватил ее двумя руками, даже не обратив внимания на покалеченные пальцы. Через несколько минут кожа у него стала нормального цвета.
– Ты хорошо держался, – сказал Кирилл, даже не подозревая, настолько иронично это звучит.
– Ага, как бревно на дне оврага, – согласился Жак.
– Самое трудное – это убивать беззащитных, – подходя к бесчувственным водителям, сказал Громов. – Хочешь попробовать?
Звездолетчик выволок обоих патрульных из машин и положил рядом друг с другом. Жак ходил от трупа к трупу и качал головой. Кажется, он начинал уважать и бояться Кирилла не меньше, чем правительство Тайлы.
– Прикончишь их? Я пока вещи соберу. Курица, наверное, уже жарится.
– Там дрова выгорели, – ответил француз. Потом до него дошел смысл последней фразы. – Я? Нет! Как можно…
– Подумаешь, два раза на курок нажать, – пожал плечами Громов. Бравадой он пытался победить горечь от совершенных убийств. Яд несуразного раскаяния жег разум, и Громов мучился от него, словно от непроходящей оскомины.
Вроде все правильно. Они нападают, он защищается. Он – звездолетчик и крутой боец, выдержавший экзамены в спецшколе на Марсе, они – олухи, которые хотели быть поближе к правительственной кормушке. Но почему на душе так скверно? «Потому что приходится вести себя, как зверь. А зверем быть не хочется», – пришел ясный ответ.
– Переверни их на живот, заломи руки назад и застегни наручники, – сказал Кирилл. – Справишься? У тебя на все сборы пять минут. Нужно рвать когти.
Жак кивнул и принялся сковывать патрульных. Один из них забормотал, заставив француза ускориться. Громов собрал в кучу все оружие. В специальный карман формы опустился десятизарядный пистолет, в автомате Кирилл заменил обойму и аккумулятор. Оружие прибавило уверенности.
Выбрав еще один пистолет и укороченный автомат, он подал их Жаку.
– Это тебе.
– Я все равно не смогу никого убить, – покачал головой француз.
– Сможешь. Когда начнут убивать тебя. Я же смог…
Остатки оружия и патронов Кирилл забросил на заднее сидение патрульного джипа. Не выключая фонарь, он сбежал в овраг. Слив из кастрюли остатки воды, он засунул ее в сумку. Туда же опустились нож и топорик. Валяющийся на земле хлеб Громов обтер, обдул и положил рядом с кастрюлей. Не в том они положении, чтобы брезговать. Сумку с водой утащил Жак.
– Готов? – спросил звездолетчик, вылезая из кратера.
Жак ковырялся в двигателе джипа.
– Сейчас, топливную систему сломаю, – хмыкнул он, – пускай пешком чешут обратно.
Кирилл кивнул, одобряя действия спутника. Усевшись на пассажирское сидение, Громов бросил сумку в ноги. Через минуту рядом плюхнулся Жак.
– Биноклем разжились, – улыбнулся он, приставляя прибор к глазам. –