отодвинул стул справа от своего, еле заметно качнул головой, мол, присядь здесь.
Как только мы заняли свои места, в гостиную начали вплывать молодые люди с подносами в руках. Я невольно вздёрнула брови. Три официанта? Зачем? Накрыто на троих, соответственно, больше никого не ждали. Получается, по одному официанту на человека? Наружу рвался истерический смех. Я бывала и на званых ужинах, и в хороших ресторанах и качественное обслуживание в новинку для меня не было. Но то, с каким шиком всё происходило в доме Хаджиевых, заставляло нервничать. Почему? Да хрен его знает. Просто не мой это мир и всё.
А вот насчёт алкоголя я переживала зря. Когда молодой человек наполнил наши бокалы шампанским, внутри проснулась надежда, что я таки не окочурюсь от стресса за этим столом. Благо никаких неведомых мне доселе блюд не было. Всё дорого, эксклюзивно, но никаких черепашьих мозгов в соусе из яиц белого страуса. Морепродукты в изобилии, мясо, сыры, десерты и фрукты. Что ж, не так всё плохо. Было. До тех пор, пока господин Хаджиев не предложил мне отведать устриц. Вот тут меня замутило, и я поспешила протолкнуть ком в горле хорошим таким глотком шампанского.
– Она не ест морепродукты, – пришёл мне на помощь Саид, угрюмо ковыряясь в своей тарелке. То ли думал о чём-то, то ли разболелась рана. Вернулся он после беседы с отцом не в лучшем расположении духа.
Отсутствием аппетита не страдал только старший Хаджиев. Иногда поднимал на нас взгляд, щурился, словно по извилине перебирал наши мозги и читал мысли. Я бы не удивилась. Больно пронзительные у него глаза. И взгляд такой… Знающий.
Утолив свой голод, он отложил приборы, махнул рукой официанту, стоящему позади, и тот убрал его тарелку, а на её место поставил чашку и чайничек.
– Надежда, я знаю, ты сейчас в беде, – начал вдруг он, и я выровняла спину, будто в неё кол воткнули. Это вышло как-то случайно, на автомате. Мужчина усмехнулся, только вот я не поняла, что значила эта усмешка. Он потешался над тем, что я его побаиваюсь? Или была какая-то другая причина? Уж не знаю, Хаджиевы ли просто такие, или это я теряю профессиональную хватку? И что он сказал про беду? Саид ему всё рассказал? Я повернулась к последнему, но он как ни в чём не бывало продолжал терзать вилкой и ножом кусок мяса. Видать, нельзя в этой семье папу перебивать. Что ж, ладно. Молчала и я. – Саид решил наказать людей, которые хотят тебя обидеть. И я понимаю его порыв. Понимаю и принимаю это решение. И теперь, когда всё зашло слишком далеко, мы не можем отступить. Не по-хаджиевски это. Мы защитим тебя. Мой сын тебя защитит. А чтобы ему было проще это сделать, ты выйдешь за него замуж. Таковы наши условия, Надежда, – мужчина говорил неспешно, почти безэмоционально. Словно болтал о каком-то пустяке. А я оторопела.
– Что, простите? – неверяще улыбнулась, тряхнула головой. – Это шутка такая, да?
– Нет, не шутка, – прогремел вдруг Саид. – Ты станешь моей женой. Что тут непонятного? – его, похоже, разозлила моя реакция.
– Нет, Саид, я не…
– Я не закончил, – как бы меду делом прервал