Чего ты возишься с этими ящиками? Давай сюда! Срезай вот этот кусок брезента! – главный указал на более-менее целую палатку, поваленную набок.
Затем, увидев возле покосившейся полевой кухни несколько мешков с картошкой, обрадовался:
– Анджей, Богуслав, ведите сюда телегу, грузите картошку! Солдатские шмотки потом посмотрите!
Пятый, темноволосый мрачный тип в легком свитере и польской офицерской конфедератке с вышитым серебряным галуном, сидел, спрятавшись за кустами, возле дороги, ведущей к лагерю, выставив ручной пулемет Browning wz. 1928, который, по сути, был польской модификацией бельгийского пулемета Браунинга ФН 1924 года. Польский ручной пулемет имел прицельную дальность стрельбы 1600 метров, эффективную дальность 800 метров. Его скорострельность была 500 выстрелов в минуту, емкость магазина составляла 20 патронов «маузер» (7,92х57мм).
Вот его-то лейтенант Старновский и заметил по его головному убору, отсвечивающему серебряными нитями, и сразу дал знак рукой сержанту, чтобы тот замер. Хорошо, что они в разведку пошли вдвоем. Остальных бойцов Александр оставил в ста метрах отсюда. Как чувствовал, что тут есть чужаки. Старновский сразу оценил, какую удобную позицию занял караульный, сзади росли густые непролазные кусты шиповника, а значит, оттуда никто не мог подкрасться бесшумно, спереди был хороший обзор дороги, и только со стороны леса было небольшое редколесье. Именно отсюда и можно было обнаружить дозорного, если знать, где его искать.
А лейтенант знал. Он и сам присмотрел это место, когда бродил по окрестностям лагеря, всего-то пару дней назад. Как много и как безвозвратно всё изменилось с этого времени! Старновский медленно отошел назад, показал рукой, что уходим, и они с сержантом тихо и бесшумно удалились отсюда на полсотни шагов.
Затем Старновский шепотом сказал прямо на ухо сержанту:
– К нему незаметно не подберешься. Сзади плотно растут кусты, а сбоку незаметным не подойдешь. Только стрелять. Поэтому продолжаем разведку. Если он тут сидит, значит в лагере кто-то чужой. Похоже, что это польские буржуазные недобитки!
– Или местные кулаки и помещики! В общем, контра! – уточнил сержант.
– Ну, да, контра! Давай пошли, только тихо!
А дальше всего-то через двести метров они увидели свой разрушенный, разбомбленный лагерь. Лежащие полотнища истерзанных палаток, разбитые грузовики, опрокинутые повозки и полевые кухни, разбросанные доски временных построек и кругом воронки. И все это обильно усыпано какими-то разбросанными вещами, сломанными ящиками, вперемежку с различным хламом и мусором.
Среди всего этого хаоса четверо людей в серых дорожных плащах собирали какие-то вещи и складывали на телегу. Оценив их вооружение – два обреза, винтовку и находившийся в руках главаря «наган», лейтенант принял решение атаковать. В том, что это были антисоветские элементы, никакого сомнения не было. У главаря мародеров на голове тоже была конфедератка, только не щегольская гарнизонная, как у караульного, а полевая