на байк, вставляю наушники.
Ритмичный бит хауса – мой любимый саундтрек на дороге. Знаю, что слушать музыку во время езды – не лучшее решение, но не могу отказаться ни от этой привычки, ни от мотоцикла, который смотрится дико среди велосипедов, самокатов и электрокаров. Норвежцы повернуты на экологии. До сих пор не понимаю, как меня угораздило родиться в этой стране. Надеваю мотоциклетный шлем, опускаю защитное стекло, поворачиваю ключ зажигания.
Концентрированная свобода. Чистый адреналин. Ни один автомобиль, в том числе, с открытым верхом, не может дать ощущение, что ты не просто лавируешь в потоке, ты – часть потока. Пересекаю центральные улицы, мечтая скорее выехать на хайвей. Почти так же, как прикосновения, не люблю искусственные ограничители скорости. Очередной светофор. Расслабленно киваю головой в такт музыке, смотрю на мигающий красный, отсчитываю секунды. Три, два, один… Нажимаю на газ, плавно двигаюсь вперед и вдруг краем глаза замечаю выскакивающий из ниоткуда пятнистый клубок.
– Твою мать!
Каким-то чудом успеваю затормозить и не наехать на растерянного щенка, следом за которым на дорогу выбегает не менее растерянная хозяйка. Наушник вылетает из уха, и я слышу за спиной визг шин. Оглядываюсь. Бампер белого фольксвагена замирает в паре сантиметров от заднего колеса. Следующее, что я вижу – злобное лицо водителя. Опустив стекло, он кричит так громко, что кажется, гневные вопли слышны даже на соседней улице:
– Ты что творишь?! Первый раз на мотоцикл сел?!
Поднимаю бровь. То, что он принял меня за парня, неудивительно, а вот реакция на ситуацию явно неадекватна. Окажись собака перед его машиной, вряд ли бы отделалась легким испугом. Не спеша поднимаю руку в его сторону и отставляю средний палец. Упиваюсь тем, как нахал, побагровев от возмущения, хватает ртом воздух, и резко газую.
– Мудак! Клянусь, что найду тебя и надеру задницу! – орет он мне вслед. Усмехаюсь под шлемом. Вставай в очередь, дядя.
Наконец я выезжаю из города. Сто. Сто двадцать. Сто пятьдесят. Сто восемьдесят. Двести. Мир вокруг расплывается, превращаясь в размазанные картинки из пестрого калейдоскопа, а затем сужается до одной точки. В этой точке сердце гулко бухает в ушах, сливаясь с сильными и слабыми долями ритмичной музыки, а спираль реальности раскручивается до прямой линии уходящей вперед трассы. Скорость. Пожалуй, самый сильный наркотик, который я пробовала. Почувствовав ее один раз, стремишься повторить снова и снова.
К моменту, когда я паркуюсь напротив белого одноэтажного дома с черепичной крышей, часы показывают два. Дверь открывается еще до того, как я успеваю подойти к ней – мама услышала звук мотора.
– Лелия! – Она радостно бросается ко мне с объятиями, не обращая внимания на осторожные попытки отстраниться.
– Мам, я же просила не называть меня так… – Недовольно морщусь.
Мое полное имя – Лелия Хансен. Самое странное сочетание из всех возможных. Почему нельзя было написать в свидетельстве о