колоде и попал в ощип…
Пора, спохватился я, заняться тем, что Наталка и её подруги, шушукаясь на скамейке под ореховым деревом, называют любовью. И тут мне вспомнился прошлогодний разговор близнецов, которые по традиции одновременно прикатили в отпуск.
– Интересно, а животные испытывают наслаждение от… ну, от этого самого? – покосившись на прошмыгнувшую мимо Наталку, спросил Костю с журналистской любознательностью Шурка, наблюдая за моей очередной пробежкой за курицей.
– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Правда, читал где-то, что некоторые виды обезьян занимаются сексом лицом к лицу, – ответил флотский штурман, не склонный к умозрительным рассуждениям. – А ты лучше Петьку спроси, ему лучше знать…
– Петька, – дурашливо обратился ко мне Шурка, когда я подобрался ближе к ним, – отчего это от тебя курицы убегают? Ты что, им не нравишься?
Чудесный дар, полученный моими предками свыше и переданный мне по наследству, предполагает только монологи. Без надежды быть понятым Шуркой, я пустился в объяснения:
– Бегаю я за курами, взъерошив перья на шее и опустив голову до земли, не ради наслаждения, Шурка, а мной движет инстинкт размножения. И в нашем курином языке нет слов: «Тебе со мной хорошо, Петечка?» – «А тебе, моя Цыпочка?» А убегают цыпы потому, что им не нравится, когда их спину и бока раздирают петушиными когтями. Некоторые хозяева нам их даже укорачивают, чтобы не наносить несушке травм: как-никак, самец весит иногда на килограмм больше партнёрши. Особенно некомфортно себя чувствует во время интимных сближений линяющая курица…
Я расклевал кусочек ещё теплого Нюриного пирожка с рисом и… яйцом, который мне бросил жующий Костька, и продолжил свой монолог:
– У людей «это самое» тоже связано с продолжением рода. Только сопровождается душевными и эмоциональными переживаниями, в которых человек отказывает животным, а также сексуальным наслаждением, которого человеческие существа ищут и тогда, когда зачатие нежелательно или невозможно. Но ведь и многие животные могут совокупляться чаще, чем необходимо для зарождения новой жизни. И не только с противоположным полом. Не значит ли это, Шурка, что они испытывают физическое удовольствие, что и им доступны радости секса?
– Нет, определённо скотина в этих вопросах не сильно от нас отличается, – не унимался Шурка, не обращая внимания на мои слова. – Или всё же мы от неё, а, Костя?
И тут же выдал неразговорчивому брату стихотворный экспромт:
Даже плотва влюбляется плотски,
Трется бочком, от страстей шелушась.
Это, наверное, по-идиотски
Считать, что на первом месте душа…
Шурка прямо снял у меня с языка мысль, которой я хотел закончить монолог: обхаживание самцами особ противоположного пола у людей и животных, или, если хотите, у животных и людей, не так уж и разнится. Я окинул взором подворье, по которому рассыпались