версии, Берию закатали в ковер, вывезли из Кремля и временно поместили на гарнизонной гауптвахте. Вечером следующего дня его перевели в штаб МВО, в подземный командный пункт – якобы опасаясь доверить охрану министра внутренних дел людям из его ведомства. При этом его арестованных соратников почему-то содержали в Лефортово и потом в Бутырках, ничего не опасаясь, – а ведь это были люди, каждый из которых вполне мог заменить министра в случае силовых действий. Неужели кто-то думает, что если бы тому же Богдану Кобулову удалось бежать, он не был бы опасен? Ого-го! Вот и вопрос: почему его или бывшего министра госбезопасности Абакумова (о котором речь впереди) после ареста можно было содержать в Лефортово, а Берию – нельзя?
В «деле Берии» есть и множество бюрократических несостыковок. Несовпадение дат ареста и оформления положенных ордеров и согласований – вещь, в общем-то, житейская и вполне объяснимая. Но существует, например, такая процедура, как оформление арестованного при поступлении в тюрьму. При ней заполняют так называемую «анкету арестованного», человека фотографируют определенным образом – анфас и в профиль, снимают отпечатки пальцев. В деле имеются анкеты на всех арестованных – как на самого Берию, так и на его людей. А вот с фото уже сложнее. Богдан Кобулов и остальные сфотографированы, как положено, но с их начальником почему-то – сплошные «московские тайны». Вместо фотографии установленного образца в деле приведено не пойми что. Андрей Сухомлинов, бывший военный прокурор, получивший доступ к документам «дела Берии» и написавший о нем замечательную книгу, по этому поводу пишет:
«Штаб округа – место, конечно, историческое, но для содержания подследственных непригодное, да и навыков у военных в этом деле не было никаких. Во всяком случае, при заполнении анкеты арестованного Берия, которое производил следователь прокуратуры СССР Цареградский, в штабе даже не смогли сфотографировать его, Берия, как положено – анфас и в профиль. Ограничились комическим фото штабного фотографа. Дактилоскопирование, т. е. получение образцов отпечатков пальцев, – обязательная процедура в МВД при аресте – также не производилось».
Интересно, а у следователя прокуратуры товарища Цареградского тоже навыков не было? Разве так трудно за сутки, прошедшие со дня ареста, раздобыть оборудование для снятия отпечатков пальцев? Это ведь не атомный реактор, а всего лишь подушечка с краской. И почему, спрашивается, штабному фотографу, который по должности в основном тем и занимается, что фотографирует офицеров на документы, не под силу было сделать фото анфас и в профиль? Что тут такого невыполнимого?
В книге Сухомлинова приведена упоминаемая им «комическая» фотография – сидит снятый в три четверти спокойный добрый дедушка… Это когда человек, которого только что арестовали и приволокли в тюрьму, так глядел? Вы на портреты его соратников посмотрите! Явно выдрали фотку из семейного альбома, а внучку, которую Берия на коленях держал, отрезали.
Так почему же, все-таки, не сделали фото по правилам? Знаете, ответ тут может быть лишь один: не могли.
Почему?
И снова один ответ: поскольку самого Берии в наличии не имелось. А иметься в наличии его