лова, и геолог работают без вахт, в свободном полёте. Есть ещё и переводчик, он и начальник экспедиции вахты не стоят, но в случае необходимости подкрепляют слабое место.
Наконец слышится долгожданная команда: «Отдать стопор, вира трал!»
Вибрируя от натуги, из глубины ползут ваера. Они новые, потому из них вместе с водой выдавливается заводская смазка, собираясь в особые поддоны под траловой лебёдкой. Мокрые ваера специальным приспособлением – ваероукладчиком – равномерно прессуются в тугие кольца на барабаны лебедок.
Все свободные от вахты стремятся подойти к тралу поближе, но слышится треск в динамике, и голос вахтенного штурмана просит всех, не занятых непосредственно в выливке улова, покинуть траловую палубу. Предосторожность не лишняя: дело в том, что иногда от чрезмерной нагрузки ваер, говоря по-морскому, убивается, надо быть осторожным и соблюдать технику безопасности – выходить на траловую палубу в спасательном жилете, каске и сапогах. В общем-то так и делается, но не всеми.
В одном из рейсов капитан, большой любитель сбора морской живности, пренебрёг этим правилом и поплатился. Гак, которым цепляют строп, чтобы поднять трал и вылить улов, соскочил со стропа и, как маятник, набирая скорость, понесся прямо к лысой как арбуз голове кэпа. «Бойся!» – заорал тралмастер, с добавлением соответствующих ненормативных эпитетов, должных побудить окружающих проявить максимальное внимание и заставить шевелиться. Но разве это относится к начальникам? Кэп нехотя поднял глаза – как это, ему, отцу-командиру чего-то боятся? – и тут же получил сокрушительный удар по башке полусоткилограммовым гаком с шарообразным вертлюгом. Его не убило только потому, что гак был на излете и ударил по касательной, возможно, помогло и то, что кэп, как всегда, был под градусом. Но к субординации железо индифферентно…
Иногда рвётся или соскальзывает строп, которым выбирают трал, поэтому ни в коем случае нельзя стоять на трале, так как он стремительно уходит из-под ног, человек падает навзничь, ударяется затылком о железо слипа – и поминай как звали. Так погиб мой соплаватель, тихий и спокойный матрос Серёжа и незнакомый тралмастер со странной фамилией Слон…
Горько до слёз от бессилия, невозможности что-либо сделать, помочь. Вот только что молодой и здоровый стоял он на палубе, отдавал команды, и нет его и не будет, и все наши попытки поймать, зацепить его тралом ничего не дадут, да и что толку… С такими историями перед уходом в рейс мы, хочешь не хочешь, в обязательном порядке знакомимся в отделе безопасности мореплавания, а потом сдаём экзамены. Дело серьёзное.
У меня на глазах дважды происходил обрыв ваера, срок службы которого уже истёк, но тогда мы экономили на всём. В первый раз обрыв не причинил вреда, а во второй (случилось это у берегов Антарктиды) только благодаря тому, что матросы траловой команды были многослойно тепло одеты,