измученный похмельем капитан.
– Я увидела его… потерпевшего… на этом самом месте…
– А куда же делась эта… как ее… Свиристенко?
– Свириденко, Калерия Ивановна Свириденко, – поправила девица. – Ее не было.
– А окно открыто? – уточнил капитан.
– Открыто, – кивнула свидетельница.
– Ну, значит, упорхнула эта Свириденко через окно… – тоскливо констатировал Ананасов.
– Не может быть! – Девица замотала головой, так что у несчастного милиционера зарябило в глазах.
– Почему это не может? – Ананасов поморщился и опустил веки. – Этаж первый, окно открыто…
– Вы ее не видели! – воскликнула секретарша. – Она старая и очень толстая! Она через окно не смогла бы!
– В состоянии аффекта люди способны на многое, – философски проговорил капитан, – на такое, что даже и не подумаешь… А насчет возраста у нас с вами разные понятия… – Он на секунду задумался и вдруг удивленно спросил: – Как, вы сказали, ее звали, эту Свиристенко?
– Свириденко, – снова поправила его секретарша. – Калерия Ивановна Свириденко.
– Вот черт! – вскрикнул Ананасов и потянулся к телефону, бормоча себе под нос: – Ну, Свириденок-то пруд пруди, а вот Калерия имя редкое…
Дозвонившись до родного отдела, капитан торопливо проговорил:
– Гудронов, ну-ка, глянь, как фамилия вчерашнего трупа?
– Которого? – с видимой неохотой отозвался Сеня Гудронов, которому тоже было чрезвычайно плохо после вчерашних дурацких экспериментов в духе Джеймса Бонда.
– Ну, с Московского вокзала… Тетка, которую в поезде зарезали, Черноморск – Питер?
– Сейчас… – Гудронов зашелестел бумагами. – А что это ты, Питиримыч, так завелся?
– Ищи, Гудронов! – рявкнул капитан, неожиданно разозлившись.
Дело в том, что он очень не любил свое церковно-славянское отчество. Все его сослуживцы хорошо это знали и старались попусту не раздражать капитана, Гудронов же допустил досадную промашку исключительно с похмелья.
– Вот, – проговорил наконец Сеня, – нашел. Свириденко фамилия того трупа.
– Свириденко, а дальше?
– Свириденко Кавалерия… то есть, блин, Калерия Ивановна, – зачитал Гудронов.
– Та-ак! – проговорил Ананасов голосом, каким Отелло интересовался, молилась ли на ночь его жена. – Ты, Гудронов, ничего не путаешь?
– Интересно! – обиделся Сеня. – Я тебе официальный документ зачитываю, а ты сомневаешься! В чем дело-то?
– Ты, Сеня, не обижайся, – на этот раз Ананасов понизил голос, – только этот вчерашний трупешник сегодня, судя по всему, сам человека замочил.
– Чего? – недоверчиво переспросил Гудронов.
– Сказал бы я тебе чего, да тут девушка рядом! – Капитан недовольно покосился на свидетельницу. – Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого… как, блин, его… Штукен… Штокенвассера. Так вот, последним, кто к нему в кабинет вошел, была