ть побольше решила вдруг;
И, – по краю кружа стихами, —
Весь заполнила контур штрихами:
Получился смешной кружок, —
Что для точки уже хорошо!
Плоским кругом взгрустнула точка,
Что такая она одиночка;
Научилась от боли плакать:
И кружок, – наполнившись влагой, —
Стал большой сияющей каплей!
Та, – соткав текучие нервы, —
Стать решила искрящейся сферой:
Ощутив ядра постоянство,
Разметала мысли в пространство!
Как игрушку, данность освоив,
Мерить всё собралась собою;
И себя отныне беспечно
Уже мнила звать «Бесконечность»,
Но —
Слегка улыбнулась Вечность
И чуть-чуть развела ладони…
И, – забыв бахвальство пустое, —
В неизведанное погружена
И себе почти не видна, —
Стала жизнь вновь точкою малой,
Чтобы поиск начать сначала…
Болтунам…
(Самая многочисленная на Земле секта – это секта болтунов…)
Можно вызвать миллионы слов
Из небытия и истин прочных.
Но меняет Вечная Любовь
Бездну мудрых догм – на многоточья.
На земле копеечных свобод
Всласть даны засранцам – сор величья,
Вдохновенный в никуда поход
И преуспеянье в жизни личной…
Мизерность открытий, прах острот,
Мнений хлам и суету порывов
В глубь Земли вдвигает, – как в комод, —
Время – сторож глупости архивов.
В мириадах форм томится быль,
Постигая суть немого созерцанья…
В ветоши веков искрится пыль
Кратких озарений мирозданья…
Глубина молчания чиста,
И сияет тихо Вечность – Правота…
Вселенная
Гимн бытия —
Вселенская работа!
В ней каждый миг – особенная нота:
И солнца луч, бегущий по ресницам,
И лёгкий шаг крадущейся лисицы,
Кузнечика пленительный смычок,
И бьющий дробь гороховый стручок,
Дрожь мёдом истекающего поля,
И мерный гул пчелиного раздолья,
Веков струна, натянутая туго,
И лик ребёнка – в обрамленье луга,
И ветра гаммы на макушках сосен,
Поющей глубины речная просинь,
И вторящий ей в лад скрипучий мостик,
И трясогузки дирижёрский хвостик,
Смех родника, несущегося вскачь,
И яблока сорвавшегося мяч,
И где-то небе – тишины звенящей
Величие, пронзённое грозой,
Скольженье тучи над смятённой чащей,
И воздух – с распростёртой стрекозой…
И солнечная каждая поляна —
Подножие Вселенского органа …
Бог
Гудят миры, дробятся эхом воды,
На взлёт уходят птицы и века, —
Незримо чертит контур небосвода
Всесильная и нежная рука…
Туман обнимет ли, лаская зыбко,
В кругу ль ветров к груди прижмёт заря, —
Сквозь каждый дар – бессмертная улыбка
И голос: «Ты Моё дитя…»
Поэт
Стан укутав линялой тряпкой,
Отбивая ритм драным тапком,
В небо плешь вознеся, как митру,
Щедро красок мира палитру
Вновь поэт рассыпает свято, —
Словно крез, – на листке крылатом…
И, – приврав себе самому, —
Дивным замком объявит тюрьму,
Дней трухлявость – яремом железным,
Райской сенью – клочок облезлый
Неба дымного среди крыш…
Погружённый в забвенья тишь,
Лбом стуча в равнодушья стену,
Он идёт сквозь строй вдохновенно.
Ему быть дано чудаком.
Горы благ минуя