приятно было узнать о судьбе Никитенко, он помнил его, «вдумчивого юношу и отличника учебы». По окончании учебы Никитенко направили на Дальний Восток, где он дослужился до командира корабля «Красный Восток», в 1920-е годы носившего имя «Троцкий». Из портала «Память народа» мне стало известно, что в августе 1945 года капитан-лейтенант Никитенко награжден орденом Красного знамени. Согласно наградному листу, на реке Сунгари во время Фудзинской операции его корабль, входивший в состав Амурской флотилии, поддержал артиллерийским огнем сухопутные войска и огнем корабельной артиллерии уничтожил два дота и разрушил три казармы противника (район этот был японцами хорошо укреплен).
…Когда я писал эту книгу, мне посоветовали встретиться со знаменитым скульптором Александром Бургановым и поспрошать его о Матвее Манизере, которого он должен был хорошо знать. Но, как выяснилось в первые же минуты нашей встречи, он его видел пару раз в жизни, да и то издалека. Тем не менее, разговор задался. Ему было интересно вслух поразмышлять на тему: художник и его модель, поведать о встреченных на его пути натурщицах (он помнит их всех поименно). Какую бы важную роль они ни играли, он назвал себя сторонником классической античной скульптуры, смысл которой – не в копировании людей, а в создании магического образа. Работа с моделью, по его словам, началась тогда, когда античное искусство стало приходить в упадок. Подтверждение чему – миф о прекрасной Фрине, афинской гетере, натурщице и любовнице скульптора Праксителя.
Мрамора глыба – такая, что только бы нимфе
Или богине статую иссечь – красовалась в ваяльне;
Чуда резца животворного ждали всечасно в Коринфе,
А Пракситель становился скучнее, угрюмей, печальней.
«Нет, не могу! – говорил он, бросая резец в утомленьи. —
Я не художник, а просто влюбленный: мое вдохновенье —
Юноши бред, не она, Прометеева жгучая сила…»
Так что в одном из прототипов скульптур на станции метро можно быть уверенным, с остальными же дело обстоит много хуже, почти никаких свидетельств. С этим не смогли мне помочь и москвоведы с «метроведами». Им известно о метро буквально все (секретные ветки и прочее), но только не это. Побывал в Музее московского метро – безрезультатно. Покопался в паре московских архивов, но и там ничего не обнаружил, а до питерских так и не добрался.
До войны Матвей Манизер жил в Ленинграде, где в 1937 году изготовлены и скульптуры для «Площади Революции» – им самим и его учениками. Вот их имена – А.И.Денисов, А.А.Дивин, А.А.Пликайс, Л.К.Жданов, Г.Ф.Ветютнев, И.П.Иванов, Е.Г.Фалько, М.А.Владимирская, В.А.Пузыревский. Год спустя все 80 бронзовых фигур для «Площади Революции» были отлиты в «Мастерской художественного литья комбината наглядной агитации и пропаганды Ленсовета». Это предприятие, дожившее до наших дней (ныне – «Монумент-скульптура» имени Матвея Манизера), в ту пору главным образом тиражировало скульптурные портреты вождей революции.
Самое обидное то, что модели многих других