я и не сомневался – даже если им не хватит баллов в МГУ, дед поможет, пропихнет своих любимых внучков на бюджетное отделение. Одно дело – во дворе морали читать. И совершенно другое – родная кровь, дорогие внуки. Но, оказалось, и правда честный. Никитос и Александрос рассказывали, что даже деньги за обучение – вроде как одолженные, дед настаивает на их возвращении. На факультете они уже не дразнились. Но уж лучше бы по-прежнему обзывали рыжим. Это было бы не так противно, как то, что они натворили!»
– Да, мама. Обещаю. Успокойся. И иди спать, – Коля старался, чтобы его голос звучал спокойно. Хотя внутри все клокотало от ярости.
– А ты? Ты тоже ложись!
– Мам, мне завтра текст сдавать. А тут еще работы – конь не валялся.
– А толку! Что толку от этих гонораров больших! Ты работаешь, надрываешься, ночами не спишь. И все на обучение уходит. Ремонта дома десять лет не делали.
– Мам, – Коля криво улыбнулся. – Не начинай, пожалуйста. У меня очень глупая собеседница, приходится полностью переписывать ее речь, и голова уже раскалывается. Потом поговорим, хорошо?
Поджав губы, мать удалилась.
Коля прислушался.
Звякает на кухне посуда. Льется в ванной вода. Так, теперь прошла к себе. Зевает. Акустика в их хрущевке – та еще. Но сейчас это очень кстати.
Легла!
Стараясь, чтобы не скрипнула рассохшаяся дверца старенького шкафа, Коля вытащил рюкзак.
Чистое белье, рубашка. Не забыть бы захватить бритвенные принадлежности из ванной!
Закончив складывать одежду, он посмотрел на лежащую под столом стопку книг и документов.
Брать их с собой? А смысл? У него нет ноутбука, работает на старой, туго соображающей машине. Писать все равно не получится, не потащишь же на дачу к Чернике эту бандуру…
Мать не проснулась, когда Коля осторожно вышел в коридор, надел куртку.
Еще минуту он стоял, прислушиваясь к звукам родного дома, запоминая его запахи, краски, все-все.
А потом едва слышно закрыл за собой дверь.
На даче Черники его никто не найдет. Девчонка не связана ни с институтом, ни с редакцией.
Никто ничего не узнает…
***3
Свершилось! Все получилось именно так, как и было задумано. Сергей Филимонов сделал ей предложение. Краснел, волновался. По лицу было видно: очень боялся отказа.
«Вот глупенький, – подумала Вика Корнеева, любуясь сверкающим на пальце кольцом из белого золота с небольшим, но очень ярким изумрудом. – Как долго я на тебя охотилась. Думаешь, легко было изображать всю эту хозяйственную домовитость? Делать вид, что мне важнее всего – борщ сварить да пирожков с капустой налепить? А эта вечная уборка моей убогой, нищей съемной квартирки. От домашней работы сил уже никаких нет – а все равно в спальне такое шоу устраивала, Ким Бесинджер со своим стриптизом отдыхает. Но – все получилось! Виктория Филимонова. А что, пожалуй, звучит. Но дело не только в статусе замужней женщины,