слова парень. – Катя красивая…
– Да разве ж это показатель годности к семейной жизни? – искренне удивился Константин, поправив съехавшие очки. – Понимаешь, Степа, если мужик изначально не задаст рамки своей бабе, жена она ему или… как вы, молодежь, говорите – просто встречаетесь, и не будет контролировать пересечение этих рамок, то считай – каюк браку! Женщины, они что? Они же живут инстинктами и эмоциями. Мужики же – более рациональные существа.
– А разве мы не все в первую очередь люди? – попытался возразить Степа.
– Все, но с разными функциями. Ну чтобы было понятнее – птицы. Вот пингвины не летают, зато плавают, а орлы хоть и не плавают, но отлично летают и ловят дичь. Вот так и люди. Два вида – «Эм» и «Жо». И очень часто ни «Эм», ни «Жо» не понимают друг друга, себя самих и возложенных на них функций.
– Чет вы так все закрутили, Константин Аркадьевич… – почесал затылок Степан.
– Это не я такой, это жизнь такая…
– Ну а какая, по-вашему, должна быть жена? В вашем понимании?
– В моем?
– Ага.
– В первую очередь – надежная.
– Как автомат Калашникова? – усмехнулся Степа.
– Почти. Не зря же говорят, что жена – это тыл. А если тыл ненадежен, то зачем такой тыл? Мы ж, мужики, на передовой. Ну большинство из нас. А женщины… они для чего нам нужны? Чтобы обеспечить нам уют и тепло домашнего очага, как бы это патетически ни звучало.
– Вы так сказали, а у меня картинка перед глазами – пришел пахарь с поля, а женка перед ним крынку молока и краюху хлеба ставит…
– Ну примерно так, – согласно закивал разбитой головой нежданный попутчик. – Но борщ с пампушками я люблю больше. На лактозу у меня аллергия.
– Ну хорошо. А во вторую очередь? После борща с пампушками?
Степана даже немного развлек разговор с этим человеком. Ему просто было интересно услышать, как он смотрит на жизнь… Увидеть ее, так сказать, его глазами.
– Домовитость, – ответил на вопрос Константин после небольшой паузы.
– Это как?
– Это когда дом, семья, дети для женщины на первом месте.
– А как же самореализация там? Учеба? Работа?
– Главная ее работа – дети. И их воспитание, – безапелляционно ответил попутчик.
– А не слишком ли это… Ну не знаю… Прямо как в дореволюционные времена, как при царе Горохе.
– А что до революции? – кивнул Константин и тут же продолжил развивать свою мысль: – Были крепкие семьи, множество детишек. А сейчас? Женщина одного родит и ждет, что ее должны поставить на бронзовый пьедестал и лавровый венок на чело водрузить. Как же! Она же ребенка родила! Непосильное дело сделала. И ладно бы все этим закончилось. Так с этим обычно все начинается… Ребенок занимает место на пьедестале рядом с мамой, а муж и отец, если это, конечно, один и тот же человек, что не всегда совпадает, начинает пахать, как папа Карло.
– Но ведь женщинам действительно тяжело с детьми. Они устают, а еще и постирай-погладь, еду приготовь… –