и чем старше становишься, тем оно сильнее, – это жажда продления жизни, реинкарнации. Она будет тебя жечь все нестерпимее, пока ты не устанешь ему противостоять. Мои силы противостоять этому искушению иссякли. Сегодня я понял этот совершенно отчетливо. И тот знак, знамение, может, сам по себе не представляющий крамолы, для меня отверг последнюю возможность спасти свою жизнь в будущей ипостаси Творения…
Главный Жрец вздохнул и тихо произнес:
– Сейчас иди. Я устал. Как только ты мне понадобишься, я призову тебя. Будь наготове. И да пребудет с тобой Свет Творения…
Берне склонил голову. Отступив на несколько шагов, он бесшумно скрылся за дверью.
Пэр с усилием отогнал мысли о детстве. Они сейчас его только отвлекали. Эти мысли сделали свое дело. Пэр понял, что ему, как и прежде, подвластно его «Я» и разум его был также чист и ясен. Но что случилось с ним, Пэр пока не мог вспомнить. Разум по-прежнему был переполнен огромным количеством накопленной информации. Вся эта гигантская база Знаний, пульсируя гудяще-свистящим гулом, неистово рвалась из того тесного пространства, где Пэр сейчас пребывал.
Собрав волю в кулак, Пэр попытался погрузиться в медиативное состояние, чтобы уйти в ментальное пространство. Это было его самой сильной стороной. Такое состояние выручало его в самые критические моменты жизни. Оно было главным свойством его интеллекта в запоминании изучаемого в Репетитории Знания. Пэр не помнил, когда он открыл в себе эту способность. Но, открыв ее однажды, в очень раннем детстве, он понял, что боги Лакки не зря дали ему этот дар.
Ему открылось в свойствах ментальности все, что он только хотел постичь. Пэр никому и никогда об этом не рассказывал. Достаточно было того, что боги Лакки выделили его среди остальных. Пэр понимал это. Инстинкт благоговейной благодарности богам Лакки всегда вовремя предостерегал от излишней откровенности с кем бы то ни было.
Пэр усилием мысли раздвинул некое воображаемое пространство. Он попытался найти в этом гигантском помещении нечто похожее на выход. Им могла быть просто дверь, или же вещество другой плотности, например, вода или плазма, но отсюда обязательно должен существовать выход.
Сознание Пэра все больше отстранялось от собственной воображаемой сущности. Он становился как бы двойником самого себя. И этот двойник мог уже свободно, переложив все заботы на другого, уйти в Запределье. Отдалившись от своего Первоначала, Пэр по-прежнему ничего не различал в кромешной тьме. Она по-прежнему была полна пульсирующих сполохов искр, кругов и тяжей самых причудливых оттенков. Борясь с непроизвольно накатывающей жутью, он намеренно сосредоточился на прощупывании этого непроницаемого мрака ментальными ударами. Но все их посылы исчезали в бесконечности обложной тьмы, не возвращаясь даже малейшими импульсами. Пэр повторял раз за разом сканирование угольно-черного пространства. Планомерно посылая сгустки ментальной энергии по кругу, Пэр ждал хоть малейший отзвук. Но все было напрасно.
Пэр