к брачному ложу нас сопровождал лишь Артур.
От чего мне было очень стыдно! Где-то под ложечкой грызло и щемило. А молодой мужчина широко улыбался белозубой улыбкой и источал само дружелюбие. Так бы и шлёпнула его по губам, чтобы перестал лыбиться! Извращенец!
Артур первым проник в огромную спальную комнату, подготовленную для брачной ночи. Осмотрелся, остался доволен:
– Лорд, всё принесли! Всё готово к ночи!
Затем синеглазый быстро подошёл ко мне и снял с меня головной убор.
– Боже! – Воскликнула я, когда с моей головы сняли адскую тяжесть, которую я носила несколько часов кряду.
Синие глаза изучали меня до тех пор, пока Вильгельм не попросил помощника удалиться.
– Удачи! – Прошептал Артур, едва коснувшись моего бедра, удалился из комнаты.
Мой муж уже скинул с себя верхнюю одежду и остался в одной шелковой кремовой рубашке и в тонких панталонах. Вильгельм, поглаживая пальцами бороду, быстро двигался ко мне. Я замерла.
– Не бойся, девочка! Я тебя не обижу. Я трижды вдовец. Три мои чистокровные жены с голубой кровью родили мне двадцать детей. Я удовлетворён вполне своим великолепным родом. А от тебя мне нужно другое! И ты знаешь что! Мы вместе родим других детей, и они будут всесильны.
Мужчина подошёл ко мне вплотную, резко развернул к себе спиной, умело содрал с меня свадебное платье, затем расшнуровал корсет (косет), и откинул его в сторону.
– Бедняжка, ты, наверное, даже не ела сегодня! – По-дружески мягким тоном констатировал муж. Затем повернул меня к себе. По-молодецки присел и снял с меня туфли. Выпрямился и погладил по щеке. Нежно, но умело распустил мою косу, и волнистые волосы тут же рассыпались по плечам, груди, спине. Затем мужчина резко приблизился и лизнул в шею:
– Вкусная, бестия! – Засмеялся герцог заливисто и отстранился от меня. Отошёл к окну, из которого светил солнечный яркий свет и оглядел своё приобретение с головы до ног.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я представляла, как сейчас выгляжу. Высокая, тонкокостная, с большой девичьей грудью, полностью просвечивающей через тонкую ткань дорогого шёлка кремовой сорочки. Огромные голубые глаза напуганной до смерти лани, пухлые губки (покусала на нервной почве), трясущийся подбородок.
– Ну, показывай, – приказал герцог после того, как наглухо задвинул толстые шторы и зажёг свечи.
Из глаз выкатилась слеза, и я медленно сняла с плеча лямку сорочки, оголив одну грудь.
Герцог ошалело смотрел на меня – он явно был изумлён. Наверное, я начала не с той детали, поэтому я наклонилась, задрала сорочку и начала скатывать дорогой шёлковый чулок на подвязке с правой ноги.
Внезапно мужчина подскочил ко мне и закричал:
– Ты что делаешь? Я приказал тебе, показать мне свой Дар!
Я готова была разрыдаться, но вместо этого хлопала ресницами и твердила:
– Ваше высокое … Ваше…
– Да, что Ваше? Называй меня просто Вилли, когда мы одни! Мы теперь в одной