самовлюблённости и бравого эгоизма. Но Уилли всегда оставался для всех просто Уилли. Строгие адвокатские костюмы, которые он носил как на работу, так и зачастую после, не сумели заклеймить его строгостью и высокомерием. Он всегда улыбался и был весел, шутил со знакомцами и теми, кого видит впервые, был душой компании и тем, на кого всегда падает глаз. Высокий и красивый, с идеальной стрижкой тёмные волосы были разделены на пробор, а игривость во взгляде едва ли выдавали в нём адвоката, которым он славился до мозга костей.
Вернувшись в родные края, Уилли заслужил репутацию профессионала своего дела, хотя с тех пор прошло не больше года. Он не страшился браться за сложные дела, отстаивал честь своих соседей. Часто можно было услышать, что он согласился защищать кого-то про боно, то есть за бесплатно. В суде он побеждал не всегда, каким бы округа не рисовала его заслуги, но уважение и любовь коллег заслужить ему удалось, что весьма прельщало самолюбие Гарри младшего.
Сесилия же души не чаяла в своей дочери. На сколько вообще можно обожать детей, не показывая эту любовь на публике.
Кетрин стала для неё настоящим подарком судьбы в семье, где по какой-то забавной шутке природы практически всегда рождались одни мальчики. Сесилия получила всё, что хотела, пусть единственную, но дочь, которая сможет разбавить мужскую атмосферу в доме.
Кетрин даже внешностью полностью пошла в мать. В свои 24 года она была достаточно привлекательной, с длинными светлыми волосами, спиралями ниспадающими на изящные, тонкие плечи. Голос её соловьём звучал из комнат, лёгкость походки так и манила последовать хоть на край света.
Все они, члены семейства Мельбурнов, были таковыми. Идеальными и совершенными.
Или хотели таковыми казаться.
Самый младший сын, Томас, был, пожалуй, единственным исключением. Нет, он не был ни отвратительным внешностью, ни хилым по натуре, глупостей за ним тоже никто не замечал. Его вообще почти никто не замечал.
Томас, симпатичный молодой человек на 4 года младше Уилли, был его полной противоположностью. От светлых волос и голубых глаз, без задорной искорки, а постоянно скучающих в обществе богатых снобов, до слегка опущенных плечей, будто на них легло тяжкое бремя. Что и говорить, оно и правда легло, ведь тяжело быть не таким, как вся твоя семья. Ни купаться в овациях и восхищениях окружающих, ни привлекать к себе внимание всей комнаты, когда входишь, ни отличаться какими-то заслугами на профессиональном поприще. А просто быть собой. Любить книги и время в тишине, гулять, но не в компании весёлых друзей, а природных красот Мэдисона. Мечтать о чём-то своём в глуши близлежащих садов.
Таким был Томас Мельбурн, всегда в простых брюках и льняной рубашке, выбивающейся из-под ремня, в меру измятых, но не до неприличия. И с книгой в кармане.
Том заканчивал последний курс в университете и вернулся в родные стены на летние каникулы. Тем и раздражал вечно занятого Гарри младшего. Тот никак не мог понять, почему его младший