ему скучным. Обладая острым умом и наблюдательностью, Ариэл большую часть времени тратил на гулянки, попойки и дружбу с сомнительными личностями. Кончилось дело тем, что его отчислили после дуэли с каким-то студиозусом. И вот уже года три со дня своего отчисления Ариэл вел весьма странную жизнь – он то пропадал куда-то, то появлялся и просил брата приютить его по-родственному.
Однако после того вечера, когда Ариэл познакомился с Агнией, он, по словам Марека, изменился. Словно решил взяться за ум и наверстать упущенное. Стал чуть ли не ежедневно посещать лабораторию, подал документы о восстановлении его в звании вольного слушателя, ночевал только в общежитии, в апартаментах сводного брата, почти перестал куда-то отлучаться без ведома Марека… И неизменно сопровождал его на все свидания с Агнией. Девушка же его избегала. Он ее не то чтобы пугал – с первых дней было ясно, что Ариэлу она нравится. В присутствии Марека он держался в тени, когда они ходили куда-то всей компанией, от него и двух слов за весь день нельзя было добиться. Но тяжелые взгляды, которые он бросал на девушку и ее жениха, говорили сами за себя.
…На похоронах его не было – во всяком случае, Агния не могла вспомнить. И вообще за все три месяца он почти не появлялся в ее жизни, заходя лишь несколько раз, в первые дни ее вдовства.
Так было до сегодняшнего вечера. Зачем, ну зачем он пришел? Она же только-только начала успокаиваться! Чего он добивается? Хочет окончательно разрушить ее жизнь, от которой и так совсем ничего не осталось? Ну почему это случилось именно с нею? Почему Марек, умный, добрый, веселый, милый Марек лежит в могиле, а этот тип сидит здесь, закинув ногу на ногу, и как ни в чем не бывало смотрит Агнии в лицо? Почему жизнь так несправедлива?
Подняв глаза, молодая женщина встретила прямой открытый взгляд человека, которого она ненавидела. Гость рассматривал ее пристально, словно ощупывал.
– Ты стала совсем другой, – негромко промолвил он. – Побледнела, осунулась. Выглядишь плохо.
Агнии было наплевать, как она выглядит. Уже три месяца она не вылезала из траурных платьев, выходя из дома, опускала на лицо вуаль, перестала пользоваться косметикой. А зачем, если жизнь кончена? Но неожиданно слова этого мужчины причинили ей боль.
– Ничего себе! Умеешь ты сказать женщине приятное! – воскликнула она.
– Это не комплимент, а констатация факта. Я тебя не видел несколько недель. За это время ты ужасно переменилась. Если не возьмешь себя в руки, добром это не кончится.
– Ты жестокий…
– Какой есть! – Тонкие губы тронула кривая усмешка. – Я не Мар, красивые слова говорить не умею!
– Марек… он был… таким…
Вспомнив мужа, Агния почувствовала, как горло сдавила знакомая боль. Не в силах бороться с нею, молодая женщина уткнулась лицом в колени, пытаясь сдержать подступающие слезы.
Скрипнуло кресло, когда с него встал мужчина. Прошел к столу.
– Не реви, – послышался голос, который она ненавидела. –