попалась весьма интересная.
Так между ними началась беседа. Оказалось, власти ввели презумпцию невиновности для полиции – ещё один «приятный» сюрприз, о котором Крамольников ничего не знал. Теперь полицаи по умолчанию невиновны, если и не всегда, то почти всегда. А лицо, в отношении которого какой-нибудь нехороший страж порядка совершил противоправные действия, обязано доказать, что является потерпевшим. Без свидетелей и без неопровержимых улик сделать это бывает очень непросто, особенно, в случае с сексуальным насилием.
– Вот этот козёл и решил… – Лена запнулась.
– Я догадываюсь, что именно, – сказал Сергей, который всё прекрасно понимал без уточнения излишних деталей.
– Тут недалеко есть одно место – может посидим, отметим твой подвиг? – предложила Лена, улыбаясь. – Я угощаю!
Отказ такой даме равносилен признанию в слабоумии или, пардон, в лютой «голубизне». Мозги у Крамольникова работали как надо, да и с ориентацией никаких перверсий никогда не наблюдалось.
Парочка отправилась в бар, находившийся в трёх кварталах отсюда. По дороге Лена шутила и смеялась, излучая позитив, а Сергей вёл себя как истинный ариец: сдержанно, по-нордически, немногословно. На самом деле он просто слишком давно не ходил на свидания – обычно Крамольников был куда более общительным, особенно, когда появлялся шанс узнать красивую девушку поближе.
Парочка мило беседовала, пока не наткнулась на ограждение, установленное бригадой дорожных рабочих, которые пытались исправить одну из двух главных бед России, укладывая свеженький дымящийся асфальт в выбоины, колдобины и ямки. Дорогу и тротуар загородили полностью – пришлось обходить дворами. Сделав «крюк», молодые люди снова вышли на улицу и столкнулись с ещё одной безумной «изюминкой» современных реалий.
Посреди площади стоял помост, на котором возвышались два столба. К ним были привязаны двое абсолютно голых мужиков, повернутых к лесу передом, а к общественности – прыщавым задом. Впрочем, описывать подробности, касающиеся пары седалищ, совершенно излишне, не будем углубляться туда, куда не следует.
Вокруг помоста толпились люди, оживленно переговариваясь. Рядом с голожопой парочкой стоял толстый усатый мужик в казачьей форме, сжимая в одной руке нагайку, а в другой – микрофон.
– Что тут происходит? – спросил Крамольников у Лены.
– Ой, кажется, это дурацкий обряд… – ответила она, вздыхая.
– Какой обряд? Я вижу тут только сцену, на которой стоит этот казан и…
И тут по ступенькам помоста неторопливо взошел «кагэбатюшка», носившей золотое облачение, органично сочетающееся с черными очками – увидев служителя «Конгрегации», толпа загудела и подалась к вперёд, оттесняя нашу парочку к помосту. В одно мгновение Сергей вместе со своей спутницей переместились с «галёрки» на третий ряд, оказавшись почти у в центре событий.
Служитель «КГБ» что-то сказал казаку, махнув рукой. Получив условный сигнал, усатый зашевелился. Включив микрофон, он громогласно